Знаковые системы и иконическая семиотика

(Реферативный обзор высказываний специалистов)

«Знаковые системы (по признанию психологов) формировались в историческом процессе не только как средства фиксации накапливаемых знаний, но в первую очередь как средства регуляции поведения людей и организации их совместной деятельности. Овладение языком — важнейшее условие формирования механизма произвольной регуляции психических процессов. При помощи знаковых систем индивид овладевает общественным опытом, человеческой культурой, исторически выработанными способами саморегуляции. Знак может стать средством саморегуляции лишь тогда и постольку, когда и как индивид овладевает его значением. Развитие самосознания проходит стадии от элементарного самоощущения к самовосприятию, самопредстав-лению, понятию о себе. В процессе развития индивида формируется связность сознания, «собственная логика». В психологических исследованиях речи большое внимание уделяется ее роли в процессе познания. Изучаются нейрофизиологические механизмы речи. Однако речевое общение как обмен идеями, знаниями остается в стороне. Даже передача образа посредством речи остается таинством. Образ кодируется в речевом сообщении. В голове другого человека он декодируется. Какие трансформации здесь осуществляются при кодировании и декодировании?» (БФ Ломов.Сознание как идеальное отражение). «По аналогии с вербальными значениями можно предположить, что образы и символы могут быть организованы в устойчивую систему отношений (имеющую свою категорию).Входя в семиотическую систему как носители значений и смыслов, они выступают как иконические знаки. Часть информации раскрывается через соотношения с другими символами, а часть через «тело» иконического знака. Благодаря развитию структурных методов анализа лигнвистика оказалась динамически развивающейся наукой. Лингвистический, языковой подход становится эвристической моделью в целом ряде наук: этнографии, психоанализе. К иконическим (символическим) семиотическим системам относятся: невербальная коммуникация, живопись, архитектура, балет, музыка. Иконические семиотические системы характеризуются тем, что план выражения и план содержания взаимосвязаны. Иконическая семиотика насыщена эмоциональными, образными компонентами, включенными в тело знака. Для ее исследования требуются не только объективные методы исследования, но и необходимость эмоционального проигрывания, активного моделирования исследователем эмоций и образов коммуникатора. Симбиоз субъективных и объективныъ методов анализа есть условие развития исследований иконической семиотики. В психолингвистической психологии работа идет не с печатными текстами, а с реальным вербальным и невербальным поведением человека. Для иконической семиотики оппозиция «значение — личностный смысл-познание-искусство» снимается. Естественность связи звукового образа слова с его содержанием не подвергается сомнению в детском сознании или сознании человека детства нашей культуры (ВФ Петренко).

Исторические способы научного биотипирования звуков

В древности Платон различал звуки быстрые, тонкие, громадные, округлые. Ученый и поэт МВ Ломоносов считал, что «в русском языке, как кажется, частое повторение письмени А может способствовать к изображению великолепия, великого пространства, глубины, вышины. Повторение Е, И, Ю служит изображению нежности, ласкательности или малых вещей» («Краткое руководство к красноречию»).

Ч. Осуд предложил измерение значения слов с помощью признаковых шкал для звуков. ЮМ Орлов расположил на признаковых шкалах все звуки речи. Звуки типировали так: группа силы (могучий, сильный, громкий, тыжелый); группа оценки(хороший-плохой..); группа подвижности(активный, быстрый..). Промежуточные звуки в группе оценки и подвижности (радостный-печальный..) и промежуточные — в группе твердости и подвижности (сильный, медлительный..).

В приведенной АП Журавлевым таблице даны характеристики всех звуков русского алфавита, качественно ранжированных по степени проявления свойств, от 1 до 5. В целом часть звуковых характеристик в таблице относится к эмоциональному восприятию человека, т.е. к «группе оценки»: нежный — грубый, веселый-грустный, храбрый — трусливый, величественный-низменный, женственный-мужественный). Другая часть соотносится с психологическим описанием явления (светлое — темное, простое-сложное, активное -пассивное, безопасное-страшное). Следущая группа связана с описанием предмета (гладкий-шероховатый, округлый-угловатый, большой — маленький, длинный-короткий). Любопытно, что за характеристиками звуков можно видеть восприятие мира авторами. Влияние звуков мызыки понятно, а влияние звуков речи — как будто не вполне убедительно для не посвященных. Психолингвистическая теория фонетической и смысловой значимости звуков нуждалась в средствах доказательства правоты теории о фонетической значимости звуков при воспроизведении смыслов. Формой доказательства, используемой психологами, стал машинный анализ, на основе средних из заданных субъективных оценок звуков. Он позволил утверждать саму закономерность фонетической значимости, но не дал тонкой классификации звуков по смысловому значению. Проводился и геометрический факторный анализ, когда звуки (группы оценки, силы, подвижности) располагались в трех пространствах и осях кординат: по длине, высоте, ширине. «В результате анализ привел к тому же делению звуков, что дают в логопедии простые физические характеристики. Звуки были поделены на мягкие и твердые, глухие и звонкие, краткие и долгие». В современной логопедии звуки различаются по способу звукообразования: воспроизведения, произношения (с участием или без участия голосовых связок, с особенностями положения губ, языка). Всем известны звуки гласные и согласные, твердые и мягкие, звонкие и глухие. Важно разделение звуков на щелевые, смычно-взрывные, смычно-проходные, прочие.

Журавлев сделал вывод: «Заданные субъективные оценочные критерии не описывают разнообразие психологических свойств звуков. Машина не в состоянии описать процесс творчества, с интуицией, озарением, ощущением, энергетическим чувством. Она не обладает эмпатией. Здесь нужна творческая работа профессионального психотерапевта, знакомого с богатством понятийных категорий (образ, состояние) и направленность души на анализ и наблюдение явлений открытого мира».

ИН Гореловым были проведены опыты, когда фантастические существа, мамлына (звуки МЛН) и жаваруга (ЖРГ) просили характеризовать. Все испытуемые отнесли первых к круглым, добрым существам, а вторых к колючим и злым. Изучали влияние на качественную фонетическую оценку звуков звукового устройства языка у разных народов. Например, много шипящих звуков в польском языке влияло на положительную оценку звука Ш. Выявлена морфологическая, смысловая, фонетическая мотивировка (связь звучания и значения). Но в целом, сила и подвижность звука не исчерпывают всех нюансов их характеристик.

Психолингвистика и поэзия.

Психолингвистика, мало используемая в целях целительства и воспитания саморегуляции, замечательно проявила себя в поэтике. Давно найдено соответствие звуковой ткани стихов общему эмоциональному содержанию. Эта ткань используется при построении композиции, ритма, рифмы. Есть звуко — буквенные образы. Приведен пример работы поэта со звукообразом «О»: «Волга! Волга! Весной многоводной ты не так заливаешь поля, как великою скорбью народной переполнилась наша земля». Есть доминирующий звуковой тон, смена эмоционально-образного содержания. При внимании к звуковой поэтике, звуковой теме, звуковому слово-типу происходит нечто, глубоко отличное от обычного языкового процесса передачи значений. Ряды словесных сигналов в структурно — художественном восприятии (а не линейно-языковым) получают новый смысл (ЮМ Лотман). Звуковое совпадение оттеняет смысловое различие. Большинство испытуемых соотносят А с ярко-красным цветом, И — с синим, У с сине-зеленым. В сонете французского поэта А Рембо звук А -это бархатный черный корсет на теле насекомых (червонное золото), У — трепетная рябь зеленых волн.

Может быть, сложную суть психолингвистики более точно выразит поэт В. Солоухин в чеканной форме белого стиха: «Я брал слова и пробовал их на вкус, на запах, на цвет, на прочность, на остроту, на оттенки вкуса, цвета и запаха. Это — почти неуловимые оттенки, но в том-то и состоит вся прелесть и вся соль необыкновенного нашего мастерства. Все в мире для меня исчезло:все цели, все задачи, стремления, интересы, радости, заботы, планы, люди. Осталась одна задача, одно-единственное дело: найти слово и поставить его на место. Стало казаться, что и всем другим живущим на свете людям дозарезу нужно это слово, что им не хватает именно только его, хотя они, возможно, и не догадываются об этом...»

После знакомства с психолингвистикой (фонетикой, семантикой) автору было интересно пранализировать по шкале фонетической значимости собственные стихи.

«Танюшка, солнышко, игрушка,
Отрада мамы, поскакушка.
Ты, радость милую даря,
Живешь, судьбу благодаря...
С цветком ли, с листиком сравнить.
Иль с милой плюшевой игрушкой.
В веселье -радости полна.
В забавах — хитрая петрушка...
Бессовестно твоим теплом
Мы согреваем «очи долу».
Очеловечиваешь ты -
нечеловеческую пору...»

* * *

К этой девочке нежность моя потянулась..
Крохой, милою Таткой нареклася она.
Засопела и сладко во сне улыбнулась,
Каждым лучиком тела бесконечно маня.
Мне хотелось согреть ее в теплых ладонях,
И на гребне локтей, как в волнах, покачать.
И созвездием рук, материнским законом,
Охраняя, счастливо и чутко молчать...»

В стихотворении «Танюшка, солнышко, игрушка» преобладают гласные О, А и менее — Е, согласные К, В, М, из которых можно составить добродушное забавное слово «Моква». В сихотворении «К этой девочке нежность моя потянулась» преобладают О, А, Е и согласные КНЛ, из которых можно составить слово КОАНЛЕ, торжественное и мягкое. Однако, привожу этот любопытный факт как штрих к ситуации.