Опыт психотерапевта. Семейные и социальные ситуации.

Психопатия.

Вести прием детей всегда очень интересно. За кажущимся детским единообразием раскрываются совершенно разные личности. Уже к 5 годам формируются комплексы неполноценности. Как уже говорилось, основные найденные нарушения: фобические, тревожные расстройства, ночные страхи и ужасы, эмоциональные нарушения, расстройство речевой артикуляции, заикания. (запинания). Очень много признаков неуверенности, застенчивости, робости, психологической незрелости. Гиперактивность часто связана с вегетативными нарушениями и родовыми последствиями. Но рассмотрим крайне редкую патологию: психопатическое поведенческое расстройство. Аня, 8 лет, обращала на себя внимание демонстрируемой душевной холодностью, взрослой отчужденностью и попыткой предстать перед всеми неким «сверхчеловеком». Она хорошо учится, неплохо рисует, и при этом совершенно отрицает все дружеские привязанности, демонстрирует пренебрежение ее одноклассникам. С легкостью может, отстраняя, стукнуть незадачливую подругу. Учительница не знает, что делать с ее холодной отчужденностью. Со слов матери, в детстве ее оставляли в основном с няней, которая была занята в основном собой. Сейчас девочка признает лишь тех, кого ощущает более сильным (со слов мамы). На приеме девочка полулежит столе. Низко склонившись, она прячет не только глаза, но лицо. По просьбе села прямо, но скоро приняла позу избегания взгляда. Отец девочки бизнесмен. Семья хорошо обеспечена. Мать имеет высшее образование, не работает. К сожалению, в этом случае диспансерным приемом все и закончилось. Не девочка, но мама побоялась изменения каких-то неясных стереотипов в семье, вскрытия ошибок. Ей хотелось оставить «статус-кво». Первые выводы в работе. Возрастная диспансеризация в декретированные периоды и массовый прием детей в психотерапии возможен и целесообразен, но это — не оптимальный способ организации работы. Многие важные не решенные проблемы могут быть оставлены без внимания. Должна быть предусмотрена возможность вызова детей и тщательной работы с родителями. Одно из первых наблюдений: материальный достаток в семье сам по себе не создает условий для защиты душевного мира детей. «Новые русские» часто психологически безграмотны. Материальный достаток и роскошество не обеспечивают красоты, разумности, добротного стиля жизни.

Бедная дочь богатого бизесмена.

Работая в поликлинике, наблюдаешь много семейных, социально-обусловленных историй. Отец девочки работает в казино и очень богат. Он отравлен азартными играми, легкими деньгами, проходящей перед глазами чужой сумбурной, беспорядочной, пьяной жизнью. На душе у него мутно и паршиво. Есть дом, где на его иждевении жена и дочь, на которых можно отыграться. Жену он бьет, а к дочери пристает под пьяную руку. Он не сожительствует с ней ( дочери 7 неполных лет), но вламывается к ней в постель и начинает играть, «мучать», как выражается его дочь. Он не испытывает стыда взрослого человека, отца. Есть довольно большая категория мужчин, в пьянстве теряющих стыд и приобретающих повышенные амбиции. Однажды девочка сильно оттолкнула его, а он ударил ее по лицу. Из носа потекла кровь. Прибежавшую в спальню мать он ударил и сильно толкнул. Родители, ссорясь, удалились. А девочка от страха «скорее крепко закрылась» в комнате. Она плакала и из спальни слышала, что отец бил маму. Женщина ее не работает и находится на иждевении мужа. У девочки — хорошая бабушка, но зять отстраняет ее от участия в судьбе внучки. Они, старый и малый, боятся еще худшего, боятся наказания за свой рассказ.

Это не тема рассказа о том, что «богатые тоже плачут». Это — тема беспорядочности, неустроенности, неуспокоенности нашей социальной, гражданской, общественной жизни.Я пригласила девочку на занятия звуко-пластической гимнастикой и наблюдала внутренюю сжатость и сложность включения в светлый мир детской игры и сказки. Эта история еще не закончена. Профессия психотерапевта побуждает быть еще и социологом.

Больная мать

Дочь богатого отца отказывается каждое лето ездить отдыхать за границу с матерью. Родители развелись, живут в соседних квартирах поъезда. Отец слишком занят бизнесом. Мать, очевидно, психически или психологически нездорова. Она бьет девочку за малейшие провинности. Ребенок видит страшные сны. Например, видит во сне «маму с ножом в руках», стоящую над нею. Проведена беседа с отцом и бабушкой ребенка о необходимости оздоровления девочки и лечения матери.

Вспыльчивый темперамент отца.

Девочка 6 лет страдает хроническим панкреатитом и гастро-дуоденитом, с частыми болями. Откуда это у нее, маленькой? Здесь новая семейная история. Девочка-дочь отца азербайджанца и русской матери. Их брак распался. По решению суда отец имеет право брать девочку по субботам на сутки. Он пользуется этим правом. Но то ли он изначально груб, то ли мать аттестует его плохо в глазах девочки, но она крайне тяготится этими днями общения с отцом. Он крайне вспыльчив и может толкнуть девочку так, что она «летит к стене подъезда». Он ставит ее в угол на всю ночь за малейшую провинность. Мать обратилась по поводу того, что дочь часто рассеянна и ее «как будто не слышит». Мое внимание обратила бледность лица девочки и грустный-прегрустный, не детский печальный взгляд. На просьбу пригласить отца согласие дала сама девочка. Мать с ним не встречается вовсе (боится, может быть?). Отец забирает дочку на улице. Кроме психотерапевтической работы, смягчить глубоко застрявшую грусть помогает прекрасное гомеопатическое средств игнациа (природное средство из бобов святого Игнатия), показанное грустным черноглазкам. Это средство положительно влияет на на диэнцефальную область. Оно смягчает грусть и симптомы депрессии. Но как решать социальные проблемы, которые заслоняют порою личностные.

Внучка пленного солдата.

Мать обратилась по поводу неумения дочки 12 лет управлять своими легко вспыхивающими эмоциями. Пришли они в период заболевания девочки крапивницей. Мне была рассказана такая история. Девочка из роду — племени рабочих людей. Когда — то в роду случилась беда. Солдат, молодой парнишка, ушел на войну, где попал в плен, в немецкий концлагерь. После освобождения попал в советский лагерь для военнопленных. Через 10 лет вернулся домой, женился и через три года умер. Сердце не выдержало перегрузок. За это время родилась дочь (мать моей пациентки). В этом роду 3 поколения подряд страдали аллергическими заболеваниями, бабушка и дедушка, дядя и тетя: бронхиальной астмой, аллергическим дерматитом. У мамы также бывают крапивные высыпания. В семье -двое детей, есть еще младший сын. Девочка действительно плохо справляется со своими эмоциями. То, что ей нельзя бананов, а младшему можно -уже повод для слез. Она ищет телесного контакта с матерью, протягивает к ней руки, дотрагивается до нее. Ее мама рассказывает далее, что в классе произошли 2 года назад следующие события. В класс пришла девочка-негритянка и захотела дружить с Леной, но не понравилась ей. Очевидный недостаток тактичности в отношениях имел последствием то, что вновь прибывшая «восстановила класс против Лены», которую стали «обзывать» и даже однажды побили. После обращения матери в детскую комнату милиции новенькую перевели в другой класс. Мало-помалу отношения с ребятами стали налаживаться. Однако, некоторые из учителей, обиженные за вынесение «сора из избы», третируют девочку, делают необоснованные замечания, проявляют неуважение к ней. К тому же девочка — излишне полная, немного рыхлая по сложению, хотя и привлекательная. Что мы имеем в настоящий момент? Неустойчивость эмоциональной саморегуляции, искажение иммунных реакций. Необходимо в перспективе провести ряд обследований. Но как помочь ей уже сегодня? Как снять тревожное напряжение ее матери? В разговоре тет-а-тет я расспросила Лену о ее друзьях — приятелях и ее взглядах на жизнь.

При обсуждении рисунков (во время психологического тестирования) Лена стала, неожиданно для меня, активно развивать тему защиты природы, окружающей экологической среды, растений и животных. И это были не просто слова. Вместо капризной на первый взгляд девочки передо мной сидел чуткий, сосредоточенный, заинтересованный человек. Она хочет быть кинологом, ветеринаром и экологом. Даже голос ее изменился при обсуждении ее мечты. Эту тему мы развили и при разговоре с мамой. Для матери очень важно бывает получить свежий, не предвзятый взгляд специалиста на своего ребенка. С этой семьей я буду работать и далее.

Преодоление несуществующей вины.

На приеме крепкий, красивый внешне черноглазый мальчик 7 лет, пожалуй, слишком старательный и контролирующий себя. Я не обратила бы внимания на «эти мелочи», но ребенок при психолоическом тестировании рисует как цветок — тонкую былинку, а в качестве «несуществующего животного» — приведение. Соответственно, черный цвет выбран первым в цветовом тесте Люшера. Далее мать поведала их историю. Отец, признанный музыкант, был не доволен успехами сына в музыке. Сам мальчик тяготел к спорту. Он стал первым горнолыжником среди юниоров в своем регионе. Родители разошлись. В детском саду отец навестил мальчика и на его отказ уйти с ним без разрешения мамы вспыльчиво пригрозил «забрать и унести его сонного». Мальчик после этого, сам того не желая, не смог больше заснуть в саду. Мать перевела его в другой детский сад, где сон восстановился. Но надолго остался страх, связанный со сном. Ребенок не может заснуть в темной комнате без мамы и постоянно боится остаться один хотя бы не надолго. Какие чувства испытывает ребенок? Вину по отношению к отцу за неприятие его и страх перед ним (страх кастрации, по Фрейду)? Желание доказать свою состоятельность, став спортсменом? Стремление найти новый образец для подражания? Все борется в неокрепшей, формирующейся душе. Мне кажется, я ощутимо чувствовала по его напряженным глазам и слегка напряженному голосу, как трудно прокручиваются в нем эти проблемы. Одним из лечебных средств, используемых психотерапевтом, являются лекарственные природные средства гомеопатии. Мальчику для ликвидации последствий испуга был дан опиум в малых гомеопатических дозах. Позднее он получил второй, гармонизирующий и успокаивающий, препарат, калькареа карбоника (толченая скрлупа раковин устриц). Проведена психо-терапевтическая работа в семье. Проявления страха смягчились, но работа с личностью не закончена. В детстве очень важно, чтобы помощь пришла во-время.

Неокрепшая душа и проблема абсолютного контроля.

Мать пятилетней девочки обратилась по поводу ее слишком сильной навязчивости (не отпускает ни на шаг). Со своими родителями молодая мать очень не ладит. Они были неразумны, строги и несправедливы с ней в детстве. Замужество было неудачным. Она одна воспитывает дочку. Теперь она обратилась за помощью и защитой к церкви. Там она хочет найти найти конечного и единственного спасителя. Туда несет всю тяжесть своей души. Человеку всегда надо куда-то «пристроить неуютную душу». Позднее у нее появился друг — мужчина, к которому девочка очень ревнует. Мать жалуется на то, что девочка мешает, цепляется за нее. Она ждет от нее взрослой рассудительности, а между сама тем не хочет, не в состоянии отпустить ее на свободу. Она хочет иметь абсолютный контроль над детской душой, потому что нуждается в сочувствии, сопереживании близкого ей человека. Единственный ее родной человек — крошечная дочка.

Интересным оказалось следующее наблюдение. Я показала девочке несколько упражнений со звуками, конкретно М и З. Но мать вдруг испугалась вовлеченности девочки в игру: «Не помешает ли игра со звуками вере и молитве? Я учу дочку обращаться к неведомому не в миру, а только в Боге». На самом деле, она побоялась, что дочь поймет и постигнет что-то новое вне ее контроля. Но в то же время ей хотелось, чтобы накрепко привязанная ею дочка по необходимости отпускала ее без звука протеста и занималась в это время своими делами. Не спокойна неустроенная душа матери. В боге она ищет замену земному отцу, в дочке — замену своей несостоявшейся матери. В беседе я разъяснила, что не дочь — маму, а она сама не отпускает от себя малышку ни на шаг. «Разве не долг матери — держать дитя под строгим контролем и внушать те правильные мысли, которые имеешь сама?», — удивилась молодая женщина.

Девочка меж тем, как делают это привязчивые, прилипчивые дети, тянула мать то за подол, то за рукав, демонстрируя свою не самостоятельность и психологическую незрелость. Вера в Бога-благой процесс. Но девочка будет жить в миру и должна постигнуть его законы, выработать образ Я на земной основе. Страх матери перед жизнью побуждает ее спрятать дочь за семью замками. Как ни прячь, пробуждение наступит... Не являются ли психотерапевты отчасти также и духовниками?

Гадкий утенок.

Кажется, он готов был с мольбою воскликнуть: «полюби меня, мама». Но мать не слышала его, семилетнего некрасивого мальчишку. Не красивым он был, потому что не чувствовал уверенности в себе. Можно сказать, что он не чувствовал себя человеком в полном смысле этого слова. Жалко моргали глаза. С настороженным вниманием он сторожил каждый жест матери. Мать, красивая, высокая, стройная белокурая женщина, была великолепна. В холодноватых глазах застыло презрение, обращенное то ли к миру, то ли к этому мальчишке, ее сыну. Она привычно изливала на него презрение. Пришли они ко мне не совсем за медицинской помощью. Был психотерапевтический осмотр первоклассников, на предмет выявления эмоциональных проблем. На вопрос, какие проблемы, мать категорически заявила, что мальчишка «очень плохой», гадкий. Он — переученный леворукий (писал ранее левой рукой), и, возможно, с этим связаны его проблемы. Она перечислила их. Он плохо, неровно пишет и плохо рисует. Он привязывается к старшему брату, умному, доброму 17 -летнему парню. Мать постоянно сопоставляла детей. Младший сын — очень злобный (так и было сказано). Например, однажды он ударил собаку. При колючих обвинениях матери мальчишка, и без того производящий жалкое впечатление, сжался, напрягся. В глазах матери появился огонек мсительного удовлетворения: достала «до печенок». «Если в классе, -продолжала она, — на перемене часть детей сидят, спокойно рисуют, читают, беседуют, то он должен быть с теми, кто «сходят с ума», крутятся, вертятся, может быть, и дерется».

При психологическом тестировании мальчик нарисовал интереснейшие рисунки, говорящие о его хорошем воображении. Мама упорно превращала все в негатив. Добродушный зверь на рисунке был «злобным». В написанных, по моей просьбе, словах «мама моет пол», ей не понравились чуть выступающие за строку буквы. Все было поводом для «шпилек». На вопрос, читают ли они стихи и сказки и обсуждают ли их вместе, мать сказала, что этим заниматся некогда. У мужа-бизнесмена не сладкая жизнь, а она служит ему громоотводом, создает уют. Громоотводом для матери служил младший сын. Она хлестала и хлестала его словами, подчеркивая его злобность, глупость. Ее монолог надо было прекратить.

Я неожиданно задала вопрос о причине ее очевидной агрессивности. Спросила об отношениях с мужем, о том, какое место определено в семье для младшего сына. Объснила, что если она будет с такой агрессией и эмоциональной холодностью относиться к нему, провоцируя на пренебрежительное отношение к нему других членов семьи, он вынужден будет защищаться, срывая зло, например, на их собаке. Злом не воспитаешь доброты. Холодностью не воспитаешь душевности. Попросив мальчина выйти, я объяснила ей сложность его положения. В семье им пренебрегают. Мать сама провоцирует его на плохое поведение, чтобы иметь повод ругать. «К тому же, -добавила я, — вы первая любимая им женщина и мать, а он чувстствует себя гадким утенком». В ответ на мою психологическую «терапевтическую пощечину» молодая дама неожиданно (при ее самоуверенности) опешила и растерялась. Она спросила: «Значит, это мы должны пересмотреть свое поведение и самих себя?». Наш разговор стал поводом для того, чтобы изменить стереотип отношения к ребенку в семье.

Пришло мое время удивляться. Можно ли интеллегентному человеку в наш просвещенный век искренне не понимать, что злость рождает злость; что семейная установка часто на всю жизнь программирует человека и определяет стиль взаимоотношений; что холодность близких и эмоциональная отверженность — тяжкая психологическая ноша для любого человека; что нельзя так назойливо преследовать собственного ребенка, избирая его жертвой и громоотводом. Я представила себе мысленно ее старшего сына, вероятно столь же холодного, строгого и преуспевающего. Младший не сумел, по каким-то причинам, вовлечь мать в эмоциональное взаимодействие и стал раздражать ее.

Уверенная в себе, самодовольная женщина сказала: «Мне было очень приятно разговаривать с вами. Кто-то должен был нам все это сказать. Вероятно, виноваты мы сами. Я подумаю». Она еще раз поблагодарила и ушла. А я подумала о том, что детские психотерапевты нужны уже для того, чтобы нести психотеапевтическое знание в семьи, школы, общество. Оно нуждается в них. Слишком долго не было общественного внимания к конкретному, отдельному, маленькому человеку.

Любовь матери.

Лица у молодых женщин — матерей начинают светиться особым светом. Голос приобретает мягкие и волшебные интонации. Ко мне на прием пришли двое. Мать обратилась по поводу «сосания языка» ребенком во сне. Забавно, но оказалось, что у него просто короткая уздечка языка и ее надо было надсечь. Сама она связывала медицинскую проблему с кормлением ребенка грудью до 2 лет. Приходу их я была рада. Эта пара наполнила мой кабинет светом любви, которая светилась на их лицах. Есть такая легкая энергетика. Спокойная нежность окутывала фигуру матери. Сын, пяти лет, лучился доверием. Я узнала от них, что отец семейства занимается народным эпосом, фольклером и изучением народных танцев. В семье — трое детей. Семья жила одной жизнью, прикоснувшись к тому светлому, что есть в жизни целого народа. Удачное стечение многих обстоятельств. Не всем так повезет. Не всех равно дарит судьба. В чем — любовь матери? Не только в капле молока и куске хлеба. Не пропустить холод мира к сердцу детей, свить гнездо для души ребенка. Дать высокий настрой души. Это и есть — ее благословение, ее напутствие. Человек — всегда на распутьи. Он вспомнит тепло, каким дарили его, и памятью любви выберет добрые дела, ясный путь.

«Принцесса»

«Как ты могла привести девочку к врачу по психическим болезням без согласования?» — грозно спросил у жены отец ребенка, входя в кабинет. Мать обратилась по поводу избирательного, по ее мнению, проявления неуважения со стороны 5-летней дочки. Во-вторых, ее беспокоило повышенное внимание девочки ко вторичным половым признакам, груди и фигуре матери. В семье в течение последнего года воспитывался ее пасынок 13 лет, отношения с которым не очень складывались. На приеме девочка была ласкова с мамой, смущенно хихикала во время ее рассказа. Мать была молодой эмоциональной женщиной, желающей понять себя и свою ситуацию. Отец оказалася бывшим научным работником, работающим в компьютерной фирме, прокуренным, очень серьезным, склонным к рассудительности человеком, умеющим при необходимости владеть собой, но, по видимости, не удовлетворенным жизнью (фрустрированным). У него была воспитанная в стенах МГУ привычка к демократическому обхождению и нежелание, возможно от наслоившейся усталости, глубоко вникать в проблемы ближних. Он с удовольствием и некоторой важностью, растягивая слова, именовал дочку «принцессой», повторяясь и желая доставить удовольствие ей или себе. Девочка на принцессу явно не тянула. Ей было неуютно в этом звании и хотелось естественого внимания к ее совсем маленьким, детским заботам, которых не видели родители, занятые взрослыми делами и лишь снисходящими до нее. Было проведено рисуночное тестирование. Девочка нарисовала в середине чистого листа бумаги, маленький цветочек, оторванный от всякой почвы, без стебля и листвев. Изобразила дом без дверей и окон. В качестве животного нарисовала грустного мишку, который, по ее словам, совсем «никому не нужен». Меня заинтересовали рисунки ее родителей. Отец изобразил некое через чур гибкое, дипломатичное существо, с уксусным выражением лица. Мать изобразила неспокойными линиями нервную даму с широкими напряженными плечами, многопалой кистью, в засегнутом на все пуговицы платье. Семья нуждается в психологической консультации и поддержке (что часто бывает при консультации детей).

Хрупкая девочка, маленький цветок, как вырастешь и напитаешь ты свою душу в условиях большого города-мегополиса? Где возьмешь достаточно теплой влаги?

Снегурочка.

Ах, какая красотка была эта девочка. Шелковистые каштановые кудри, матовая белизна кожи, большие темные грустные приглядыва-ющиеся глаза и аккуратной формы ротик. Томной манерой поведения — ни дать ни взять снегурочка: так же тиха, немногословна, исполнительна. «Ну, не понимаю я по — настоящему ни ее, ни мужа», — сказала активная жизерадостная женщина. Маму пугали длительные реакции дочки на эмоциональные проблемы. Живой пример. В театре девочка на лестнице нечаянно задела на лестнице рукав дамы своим мороженым и получила естественную, но невежливую отповедь. Удовольствие от театра было вконец и надолго испорчено осознанием своей вины и стыдом на объяснимый по существу, но не по форме, резкий окрик. Девочка потом слишком долго не могла успокоиться и все пережевывала неприятное воспоминание. Мама пришла посоветоваться, как помогать девочке при затянувшихся, мешающих переживаниях (ее обычная астеническая реакция).

Бывает, что рождаются люди с типом души, не соответствующем чувственной материальной картине окружаю-щего мира. Их реакции приглушены, притушены, протекают внутри, желая скрыться от глаз людских. Снегурочки хотят жить в миру, но не могут освоить его вполне. Совет маме был дан вполне конкретный. Не следует мучиться, изучая причину и корни данного врожденного способа приспособления. Девочке нужна самая простая и реальная помощь повседневная психологическая помощь. При повторных ситуациях, вызванных физической неуклюжестью, неловкостью и затяжной реакции на пережитые неприятные эмоции девочку надо вызвать на разговор и по-дружести объясниться. Можно посетовать на ее неосторожность, вместе попечалиться и тут же подать светлую надежду, что следующий раз этого не случится («девочка не заденет ничей рукав мороженым»). Надо помочь ей простить себя и получить успокоение. Своей трезвой рассудительной душой надо успокоить душу хрупкую, сомневающуюся. Любовью снять страдание. Наверное, это частный случай. Но многие-многие люди были бы счастливы, если бы рядом всегда был человек, который привычно объяснял бы им самих себя, не давая разыгрываться ненужному воображению и эмоциям. Может быть, такое объяснение и кажется простоватым, но ведь все души разные: есть Настенькины, а есть Снегурочкины. И все хотят счастья и уюта.

Бытие ребенка под колпаком

На приеме ребенок богатого бизнесмена. Страхи, недержание мочи, не берут в школу. Обеспеченная семья и неуютный, непристроенный ребенок. Невольно всмпоминается известный фильм «Игрушка», где ребенок купил взрослого для общения с ним.

Как помочь ребенку выжить и стать счастливым? Прежде всего, осознать. что у человека есть свое жизненное пространство, которое должно быть заполнено. Ребенок стремится плучить уверенность. Близость с родными дает ощущение безопасности. Он учится уважать себя и окружающих, которые безразличны к нему и совсем не считаются с его чувствами. Быть родным, понятым, открытым дома, любимым близкими — редкое, почти невозможное счастье человека.

Наш век разрушил иллюзию безусловной материнской любви. Много детей выброшено на улицу. Еще больше число детей, заброшенных занятыми собой или добычей хлеба родителями. В данной семье материальное преобладает над душевным. Семья имеет дом за границей, вывозит туда ребенка и гордится этим. Но ему нужно человеческое тепло, внимание, окружение людей, которым можно доверять, с которыми можно с интересом пообщаться, вместе порадоваться. В семье — холодные, деревянные отношения. В бело-зелено-мраморной квартире все функционально противодействует теплому миру ребенка. Мебель гостиной — для торжественного приема. Нет рабочего кабинета. Негде уединиться. Нет информационного пространства для построения таинственного мира ребенка. Попросту отсутствует детский уголок. Нет письменного стола, рабочего верстака, детской мебели, даже отдельной кроватки (потому что он «боится спать один»). Ребенка не приняли в секцию ушу и в школу: он «всех эпатирует» (со слов мамы). Изображает из себя дерзкого клоуна, желая привлечь внимание, изрекает глупые дерзости, вызывая у взрослого человека сожелеющее, сопереживающее чувство. Потому что болезненно ощущается за этим ущербность, неразвитость души. Понимаешь, какую информационную грязь надо расчистить в этой семье. Ребенок полон страха перед жизнью. Он рисует корявый цветок, с острыми, зазубренными лепестками, вместо березы — защищающееся «дерево страхов», вместо деревенского дома — замок, где живут превидения. Во сне вампиры охотятся за его отцом. А наяву он переживает ссоры родителей и то, что папа ударил маму. Дома-то не видит уюта. А поездки за границу, ранне невольное противопоставление 2 стилей жизни, вносят еще больше сумятицы в его голову. Дорогие школы (300 — 1000 долларов в месяц) его не спасут, как деньги не дадут психологического образования его родителям. Ребенок — не робот, он — живой и нуждается в подвижной, радостной атмосмфере, друзьях, с которыми можно поиграть, побегать, поссориться — помириться, выпить вместе соков за праздничным столом и задуть свечи именинного пирога. Отец боится отпустить в деревню, чтобы не было плохого влияния. Ребенок не имеет достаточной самостоятельности. Он растет под колпаком. Его хотели бы изолировать от жизни. Ему нанимали и поменяли много нянек, взамен матери, которой не хочется заниматься сыном, боится принять ответственность за него перед лицом мужа. В такой обстановке ребенок может задохнуться. Родители обвиняют друг друга.

Казалось бы, материальный достаток новых русских должен подвигнуть их к построению добротного стиля, добыванию едлительной неторопливости, неспешности, красоты, уюта, стиля жизни, покровительству культуре. В свое время общественное мнение пытались подготовить к разделению мира на богатых и бедных. Все первое богатство нажито — де нечестным путем, а вот потом. Но этого «потом» не получается. Если душа не наполнена счастьем, если ребенку нельзя дать должного места в своей жизни, где же отцу — матери строить красоту и добротность общественной жизни? Как воздух и хлеб, нужно психологическое образование людей, а новых русских в первую очередь. Дети не должны видеть жизнь через стекло папиной машины.

Временным пессимистам.

Давайте отдохнем от сложных психологических проблем, поговорив о русской сказке, «уносящей к дворцам белокаменным, к садам, цветущим дивными цветами, к явствам душистым, к музыке согласной, к жемчугам окатным, к самоцветам горящим, к фонтанам жемчужным, к одеждам атласным. Все это-антураж, необходимые акцессуары многих сказок. Что же главное в сказке? Ответить нетрудно. Гланое в ней-доброта и любовь. Нехорошие чувства: зависть, жадность, себялюбие осуждаются. Черное зло побеждено любовью, добротой, благодарностью. За этими качествами не надо ходить русским людям в тридесятое царство. Эти качества живут в душе человека, они суть лучшие ее побуждения.Они-то и есть тот аленкий цветочек, который посеян в душе каждого человека, важно только, чтобы пророс и расцвел» (В. Солоухин).

В период революционных перемен люди падают ниц, уходят в депрессию, пессимизм, верят в апокалипсис. Но ведь вот что интересно. Умудренный жизнью психолог В. Франкл, переживший фашизм и концлагеря, сделал наблюдение. То, чего достигла культура нации, не уходит насовсем, хотя и принимает подчас неадекватные формы. Неразвитое сознание можно сломать, остановить личностный рост. Но сознание взрослого человека, которое сформировалось, опустить на более низкий уровень нельзя. Прочная субстанция — сознание человека. Душевное богатство русских, переживающих сложное время, останется с ними, прорастет через все болезни. Будет красота. И придет сказка. Недаром же чуждые многим и подчас самим себе «новые русские» обращаются к психотерапевтам, в поисках того тепла, которое им самим в детстве недосталось. Будет мир в душах. И будет светлая, добротная жизнь. Психотерапевт — не пророк. Но то, что посеяно в душах, назад взять нельзя. Новое произростает потенциалом вновь пришедших детей.

Жил на свете человек-скрюченные ножки

Все переживаемые бури и штормы внутри детской души как правило скрыты от родителей. Они прорываются иногда, наподобие вулкана, и пугают своей необычностью и остротой. Вот тогда родители обращаются к психотерапевту. На прием пришел отец с мальчиком 8 лет, высокий мужчина, бизнесмен, с холодными, пожалуй, хищными, голодными, неспокойными глазами. За занятостью он не обращал пристального внимания на своего сына, пока тот не стал «странно» высказываться: «я глуп, побей меня». Ранее сын просил заступиться за него перед драчуном — обидчиком. Отец предложил самому дать сдачи и однажды всердцах ударил сына ремнем. В настоящем его стало беспокоить, что сын многословен, без конца что-то болтает, не может остановиться. А вообщем-то он пришел по поводу «низкой самооценки» ребенка, с просьбой провести занятия с ним.

Врач-психотерапевт не может быть безразличен на приеме. Общаться с данной парой было неуютно. Чувствовалось, что отец слишком занят и явно «нашел минуточку» для сына, потому что испугался за ее будущее. Глубоко занималься психологическими проблемами ему недосуг. Я старалась понять, насколько внутренне холоден и отчужден в семье и жизни ребенок, чтобы дифференцировать психическую и психологическую болезнь. В его защитной болтовне выделились некоторые детали. Непривычным был оборот речи: «Когда я приступил к карьере во втором классе...». Несколько раз также он сказал, что хочет стать водителем такси. Беседа велась и отдельно, с ребенком и отцом. Желая занять меня разговором, мальчик стал «обсуждать со мной дела сопредельных стран», что было совсем не обычно для такого возраста. Что «зажало» мальчика, какую психологическую боль он пережил, чтобы выбрать столь необычную модель психологической защиты? О чем говорили, что обсуждали дома родители? Не участвовал ли отец в криминальных историях? Я спросила его отца о способе построения бизнеса и услышала, что приходилось идти против совести, но прямого преступления в его действиях не было.

Рисунки мальчина были необычными. Тело человека было перекошено, один глаз выше, другой ниже, то же — с пропорциями (гротескный рисунок). Кот (во весь лист) имел костыль, куда поступала и откуда потом распределялась вся внешняя энергия. Вот уж право «жил на свете человек, скрюченные ножки». Чтобы остановить безудержный поток его слов и с диагностической целью был проведен сеанс психо — физической разгрузки.

Надо оговориться, что добрые формулы аутогенной тренировки оказалось возможным применять в тех случаях, когда нет контакта, а он нужен, чтобы понять степень заболевания. Насколько способен ребенок расслабиться? Какую степень доверия он готов проявить в спокойном состоянии? В данном случае мы вместе «путешествовали по берегу моря». Мальчик немного успокоился, притих (до этого он нервно перебирал карандаши в бокале). Тогда на прямо поставленный вопрос, в чем его проблема, ответил с некоторой запинкой, что он почему-то стал «злобным» и это его беспокоит. Создалось общее впечатление, что ребенок когда-то в прошлом пережил психологический шок, возможно, связанный с работой отца и его неосторожными высказываниями дома. Будучи озабочен выживанием в бизнесе, отец не заметил реакции сына. Дети очень наблюдательны. У всех — разная степень ранимости, чувствительности к тем или иным факторам. Нерешенные вопросы остаются в их голове надолго. Практически, трудно без постронней помощи избавиться от застрявших в голове и сердце вопросов. С семьей данного мальчика надо работать. Анализировать придется многие данные. Именно поэтому в работе психотерапевта (психолога) нужны не единичные приемы, а сессии (ряд последовательных сеансов). Интересен факт, что мужчины, которые сами обычно не любят идти к врачу (наблюдение из практики) стали обращаться за психологической помощью с детьми. Им не безразличны детские проблемы. Душевная организация человека формируется в раннем детстве и требует бережного и внимательного отношения.

Война и дети

Ему 9 лет и он из интернациональной семьи. Его мама — армянка, а отец — чеченец. Вот только зачем родители повезли его на побывку в разрушенный войной Грозный? Вместо необходимой в этом возрасте прививки от всех страхов ребенок получил внутреннее ощущение постоянного страха. Естественный, но неосознаваемый здоровым человеком страх смерти у него усилен. Он слышал много рассказов о мертвых людях. Он наблюдал озлобленность. Дед, по его словам, хотел по-настоящему повесить его 12-летнего родича за то, что тот курил. Спасли женщины. Сон мальчина не спокоен. Закрывая глаза. Он видит в воображении горящие, оранжевые и черны, как пламя, чьи-то глаза, устремленные на него. Видит мистических чудовищ. В проэктивном рисунке он изображает подобие динозавра, живующего, по его объяснению, в стране монстров, где нет законов, а правительство готово убить этого динозавра, которому приходится спасать свою жизнь. Да и сам динозавр готов питаться людьми. Говорит о себе, что он мсительный, но тут же жалеет своих младших двоюродных сестренок, которых бьет на глазах его дядя. А как же слезинка в глазах ребенка, которая важнее всех игр политиков? Как вернуть мир в эту неокрепшую душу и черноглазую головушку? Легка ли функция психотерапевта в неспокойное время в нестабильной обстановке страны. Можно ли делать ставку на личное творческое и человеческое становление? Первое, что сделано, назначены полезные гомеопатические средства. Ребенок приглашен в группу психотерапевтической дыхательной гимнастики, с аутогенной тренировкой.

Детский психоанализ.

Психоанализ считается очень важным методом психотерапии, так как он позволяет изучать структуру личности и структуру сознания, сочетает диагностическую и лечебную технику одновременно. Больному предложено свободно высказаться. Вдумчивый врач слушает, наблюдает, делает заключение, используя описки, ошибки, оговорки. Больной говорит о наболевшем на сердце, непонятом, неосмысленном им. А врач, имея специальное знание, видит за этим хаотичным нагроможением фактов и мыслей, конфликт разных уровней сознания.

Детский психотерапевт тем более наблюдает в «три глаза», делая это незаметно. Как ребенок приходит, садится: прямо, косо, сгибаясь, разваливаясь, ложась назад, пригибая голову к рукам, опустив подбородок, глаза. Как он смотрит на доктора или родитея: доверчиво, прямо и просто, открыто или настороженно? Как он реагирует на их высказыния о нем: заинтересованно, болезненно, ранодушно, вяло? Теребит руки или напрягает плечи? Дети-благодарный народ. Настороженные в первый момент, после первых спокойных и неназойливых, приветливых слов они моментально оттаивают. Дети удивительно чувствуют энергетику рядом сидящего человека и обращенную к ним добрую внимательную настроенность. Тогда они начинают доверять тебе. В психотерапии есть специальный термин «присоединение», означающий умение проявить человеческие качества и войти в контакт путем естественной доброжелательности. Уважающий собеседника человек всегда несет на лице тень улыбки.

В работе с детьми важна их речь и способность общаться. Очень многое можно понять в открытой беседе и по чтению стихов, выбору их, интонации, эмоциональности, а также по выговору, манере чтения, произношению тех или иных букв. Здесь для психотерапевта богатое поле для анализа. Темы, образы, отношение к персонажам, самостоятельно или неохотно поддерживая тема и оценка персонажей, -так и мелькают. Богатейший материал для ассоциативного наблюдения.

Потом идут рисунки. Вот цветок — крохотуля, еле виден внизу листа. И зайченок там примостился. А вот хищный цветок, выказывающий напряженность души. Слон на весь лист, с двумя ногами -столбами. Вот человек, у которого не нарисованы руки, а ноги заключены в какой-то круг. А вот человек — машино-робот. Когда рисунков накапливается много, появляется опыт в их оценке. Рисунок всегда расскажет о внутреннем конфликте, самооценке, даже о конретном блоке, неблагополучии души. Тот, кому ребенок доверил все это, становится и воспринимается им в качестве друга. В атмосфере возможного доверия можно расспрашивать его о жизни более подробно. Лучше задавать вопросы, не требующие напряжения, «как будто вскользь», необязательные, наводящие, косвенные.

Дети охотно рассказывают о своих снах. Как вы думаете: ребенок, который видит во сне зеленую поляну, бабочек, ласковых людей чувствует себя иначе, чем тот, кто видит разрушение, сточные канавы, опасное «чучело» или (о, ужас) мать с ножом в руке (о чем страшно писать, не то что во сне видеть). Чаще отношения матери и ребенка бывают ласковыми и терпимыми. В то же время матери мало знают своих детей, часто ошибаются, или смотрят на дитя глазами его воспитателя, мысленно занижая его потенциал и возможености. А бывает и наоборот. Мать не понимает, что ребенок болен, нужно время для его лечения и личностного развития. Она хочет его во что бы то ни стало обучить его музыке, или спорту, или готовить в кадетском корпусе к карьере военного. В этих случаях врач профессионально ориентирует, соотнося запросы с возможностями здоровья. В кабинете психотерапевта дети рисуют, читают стихи, поют песни, пляшут, демонстрируют знание ушу, воспроизводят сценарные образы. За всем этим идет анализ. Анализу подлежит вся адаптивная жизненная программа, психологические возможности ребенка, его мотивационые установки, его здоровье.

Психотерапевт радуется, когда на прием приходят мать и ребенок, светящиеся уверенностью или счастьем (например, за справкой, подтверждающей интеллект при поступлении в учреждение). Ребенок, как правило сидит спокойно, имеет красиво поставленный голос. У него — хорошая посадка головы, развернутые плечи. Как красив здоровый человек! Он дарит счастье окружающим. Родители часто говорят психотерапевту слова: «с вами удивительно приятно общаться». Для самого врача легкая манера общения, незатейливость и незаметность беседы — это профессиональные навыки, работа, понятная лишь специалисту.

В метод психоанализа я ввела новый диагностический элемент. Проводя звуко-пластическую гимнастику саморегуляции, по воспроизведению звуко-образов, охотному обращению к ним, голосу, жесту, пластике движения, интонации, дыханию, — можно многое сказать о мире бессознательного в душе ребенка. Это — быстрый и эффективный способ диагностики, наряду с рисунком. Итак, детский психоанализ имеет свои особенности. Он имеет право быть признанным в числе ценных методов работы.