Точка зрения. Л. Щеглов. Homo eroticus.

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Homo Eroticus

Лев Моисеевич Щеглов (доктор мед. наук, профессор, член-корр. Международной академии информатизации (ЮНЕСКО), член президиума РНСО, СПБ; президент Национального института сексологии).

Сексуальная революция, изменившая западный мир в 60-70 годы ХХ столетия была мотивирована теми же дискурсивными сдвигами, что сегодня фиксируются в России, а именно: пониманием того, что сексуальность является автономной ценностью, обеспечивающей индивидуализацию и плюрализацию поведения и переживаний и постепенное освобождение индивида из-под власти семьи, церкви, общины. Если ранее, веками, сексуальность рассматривалась только в связи с репродукцией, считалась предметом медицины, то в ходе сексуальной революции появляется новое понятие — сексуальное здоровье, которое Всемирная организация здравоохранения исследует, начиная с 1975 года. Сегодня, чтобы иметь, необязательно заниматься сексом (ЭКО, суррогатное материнство) и, в то же время, подавляющее большинство людей занимаются сексом отнюдь не в целях деторождения. Происходит легитимизация нерепродуктивной сексуальности (контрацептивы, мастурбация, оральный секс и т. п.). Декриминализирована однополая любовь, общественное мнение начинает отличать «изощрения от извращений».

Наряду с сексуальной описывается и гендерная революция, заключающаяся в том, что впервые в истории человечества, в которой мужчины, практически всегда, играли доминирующую роль, во второй половине ХХ века мужчины и женщины начинают конкурировать на макросоциальном уровне. Женское равноправие постепенно из лозунга превращается в социальную реальность.

Семейная революция, которая фиксируется в большинстве стран с начала ХХ века, проявляется в смене базовых семейных ценностей, увеличении значимости психологической близости всех членов семьи при их безусловном праве на автономность и индивидуальность поведения.

Параллельно описанным процессам среднестатистический человек подвергается всё большему давлению массовой культуры, которая в сегодняшнем потребительском обществе основана на принципе гедонизма. Мир — рынок, любое жизненное явление — товар, человек — потребитель. Relax! Be happy!

Личность, переживания, индивидуальность, тело не защищены никакими покровами, тайнами, табу. Секс, эротика, интимная сфера лишаются специфики, подгоняются под «общие» механистические закономерности. Эротические трактаты, посвящённые искусству любви, сменяются брошюрами о технике и технологии секса. Границы нормы и патологии размываются в обыденном сознании, «я» становится неотличимым от «другого». Эротизируется всё вплоть до рекламы, лозунгов и призывов.

Интересно следующее: если в ХIХ и ХХ веках интеллектуальные достижения и творческие прорывы трактовались как варианты сублимации libido, то сейчас они чаще рассматриваются в качестве стрессового фактора для сексуальной деятельности и самочувствия (синдром менеджера, синдром хронической усталости, синдром эмоционального выгорания и т. п.). Человек современной толпы — это конформист, боящийся и избегающий стрессов, желающий только комфорта и удовольствий, наслаждений и расслабления, денег и товаров. Если в недавнем прошлом диссиденты не боялись тюрем, лишений и реальных преследований, то современный конформист боится потерять блага, деньги и преференции. Если ещё вчера грехом считалось проявление и удовлетворение своих сексуальных желаний, то сегодня странным и старомодным становится сдержанность, стыдливость или нежелание прилюдно обсуждать свои интимные особенности и подробности переживаний (некая теледива не только излагает детали своей мастурбации, но и гневливо изумляется нежеланию других, явно «отсталых и немодных», к подобного рода заявлениям).

Пуритане проповедовали любовь без секса, современный сексоголик ищет секса без любви. Сексоголик ХХI века впервые кастрирован не обществом, это тщательная самокастрация. Собственное тело и секс являются для него не индивидуальной данностью, а неким оружием, прикладным механизмом, который нужно постоянно проверять, усовершенствовать, смазывать. Проповедуемая им догма сексуальной свободы, по сути, является его добровольной тюремной камерой, навязчивая сексуальная активность является разновидностью принудительных работ, фактически отрицающих спонтанность чувств и страсти, как и таинственные превратности Эроса.

Психологический механизм сексоголизма обычно рассматривается в трёх вариациях.

Вариант первый. Это распространённая мужская проблема, отражающая неумение многих мужчин любить, в связи с чем происходит компенсация отсутствия любви за счёт количества сексуальных связей.

Вариант второй. Исчезновение подлинности переживаний и искренности чувств обусловлено обществом потребления с его прагматизмом и глобальным отчуждением.

Вариант третий. Сексоголик — невротик с глубоко нетолерантной системой ценностей, оскорбительной и неприемлемой для женщин. Этот вариант принят всеми феминистскими движениями.

В фантазиях сексоголиков чаще присутствует образ обезличенного партнёра, низведённого до уровня вещи («женщина — кукла», «мужчина — кошелёк»), которую можно купить, пользоваться, сломать, выбросить. Возможно, эта закономерность определяет часть модных эротических игр.

Homo eroticus в отличие от Homo sapiens, имеющего в качестве основной характеристики разум, необходимость мыслить, живёт прежде всего своим эротическим наполнением, сексуальной сферой. Обычно, так называемый «герой-любовник», ассоциируется с Дон Жуаном либо Джакомо Казановой. В чём сходство и различие этих ярких психологических типов?

Впервые образ Дон Жуана появляется в литературе благодаря испанскому драматургу Тирсо Де Молине, описавшего искателя чувственных наслаждений, посвятившего всю свою жизнь своеобразной «охоте» на женщин, похитителя женских сердец. По легенде Дон Жуан устраивал грандиозные сексуальные оргии при дворе короля Кастилии Педро Ужасного. После того, как он заколол отца девушки, которая отказала ему в его домогательствах, каменная статуя убитого увлекла его в преисподнюю — мотив, использованный в опере Моцарта «Дон Жуан». С тех пор его имя — синоним неутихающей, напряжённой и эгоистической страсти. Женщина для Дон Жуана — только источник наслаждений и инструмент греха, соблазна. Его влечёт к женщине закамуфлированная ненависть, желание сорвать с неё защитные покровы и, в очередной раз, доказать (прежде всего себе) её гнусную суть похотливой блудницы. Он отвергает любовь, его наслаждение требует окольных путей и засад, благодаря которым прелесть охоты для Дон Жуана пропорциональна трудности достижения успеха: чем неприступнее женщина, тем желаннее победа. Где нет сопротивления, отказа, протеста, там, у Дон Жуана нет истинного желания. По сути, он презирает женщин, испытывает глубинный страх перед ними (гинекофобия), постоянно борется с ними, и, когда эксперимент закончен, соблазнённая превращается в безликую цифру в списке (знаменитый «список Дон Жуана»). Стендаль пишет: «Дон Жуан отвергает обязанности, связывающие его с другими людьми. На великом рынке жизни это недобросовестный покупатель, который всегда берёт и никогда не платит». Дон Жуан мрачен, демоничен, каждая женщина, уступившая его напору, остаётся душевно растоптанной, использованной, вспоминает о нём с содроганием и неприязнью.

Иной образ другого героя-любовника, Джакомо Казановы, реального персонажа, любовные похождения которого запечатлены в его мемуарах («История моей жизни»), проданных владельцу издательства Брокгауза в 1821 году через 23 года после смерти Казановы, после публикации которых, имя автора стало нарицательным и по сей день означает мастера соблазна и неотразимого любовника.

В чём же разница между описанным психологическим типом Дон Жуана и Д. Казановой? Большую часть жизни (1725-1798г.г.) Казанова прожил под именем шевалье де Сегаль, обожал путешествия, интриги, авантюры, приключения, владел семью языками, писал труды по философии и пьесы для театра. Это было время Вольтера, Моцарта, Вивальди, Де Сада и графа Калиостро. «Легкий как бабочка, пустой как мыльный пузырь», писал о нём Стефан Цвейг. Жизнь его была напичкана приключениями и перипетиями: он придумал лотерею, разбогател, разорился, был агентом инквизиции, в то же время ею же был посажен в тюрьму в Венеции, после 15 месяцев заключения совершил побег через Дворец Дожей, вторично был заключён в тюрьму Мадрида, был членом масонской ложи, переводил Гомера, был собеседником Вольтера и Екатерины II, получил от папы Климента ХIII орден Золотой шпоры. Характерны некоторые высказывания самого Казановы: «Моя жизнь это моя плоть», «Если Бог есть, он женского пола». Со слов современников, он владел особым искусством воздействия на женщин, умел тонко льстить, чувствовать потребности и желания другого, обладал великолепными актёрскими способностями. В отличие от Дон Жуана, он умеет влюбляться, женщина для него всегда загадка, всегда желанна, он изучает её особенности, стремится не только взять, но и дать. Казанова — искусный соблазнитель, но его задачей является не спортивная победа, а взаимное чувство. Мрачности и демонизму Дон Жуана противостоит лёгкое веселье и эротический альтруизм Казановы. Женщины чаще отвечают ему добровольной взаимностью, к нему приводят сестёр, дочерей для приобщения к ласковому, заботливому наслаждению. Естественный в своих желаниях, честный в своих чувствах, всегда помнивший о другом человеке, он не провозглашает женщин святыми, но и не наделяет их демоническими свойствами и не низводит их до уровня вещи. Он желает и любит их по-земному, как товарищей в весёлой античной игре.

В то же время есть одна существенная, общая деталь этих двух психологических типов: ни Дон Жуан, ни Казанова не терпят одиночества, им не интересно самим с собой, их задача — бесконечный эротический хоровод и карнавал, романы, авантюры и интриги.

Автор термина «сексоголизм» В. Гросс различает три ступени развития этого явления:

Первая ступень проявляется в растущей фиксации внимания на сексе, который является основным смыслом и задачей существования сексоголика, причём, в центре внимания сексоголика находятся только собственные ощущения. В целях поддерживания и усиления возбуждения много времени и внимания уделяется эротическому (порнография, стриптиз, эротические шоу, конкурсы и т.п.)

При переходе на вторую ступень сексоголик расширяет сферу своих сексуальных интересов и действий. По сути это происходит вынужденно, т.к. прежние стимулы становятся привычными, утрачивают возбуждающее действие. Подобно тому, как наркоман переходит к более сильным средствам, «одержимый» сексом может постепенно выходить за границы того, что недавно считал нормой, может периодически терять контроль над своим сексуальным поведением.

Третья ступень развития сексоголизма наполнена агрессией и мучительным поиском всё более острых сексуальных ощущений. Поведенческий порог в отношении более слабого и беззащитного снижается, что зачастую приводит сексоголика к уголовно наказуемым сексуальным действиям.

Для более чёткого понимания этого явления, возможно, следует его относить к нехимическим аддукциям с соответствующим клинико-психологическим пониманием основных механизмов, принципов терапии и профилактики.

Осмысленное одиночество, раздумья, размышления для сексоголика убийственны. Внутренняя пустота и неприятие самого себя толкают его к любого рода играм, действиям, приключениям. Истинной движущей силой является эгоцентрическая потребность в постоянном эротическом «насыщении», что призвано повышать самооценку и уверенность в себе.

В последнее время в специальной сексологической литературе появляется новый термин «донжуанизм», под которым понимается патологический вариант обсуждаемой тенденции. В этом случае мужчина потентен только при первом контакте с женщиной, после которого она теряет для него всякую привлекательность и следующие встречи с ней бессмысленны, т.к. нет ни желания, ни возбуждения, ни возможности сексуального контакта. Только фактор новизны может стимулировать такого мужчину на сексуальную активность. То, что внешне выглядит как череда успехов и побед (одна, вторая, третья…), по сути, является личной трагедией мужчины, так как каждая его «победа» тут же переходит в поражение. Только бесконечный и неутолимый поиск новизны, только навязчивые сиюсекундные «победы» обеспечивают возможность секса, становящегося обязательной, изнурительной и стандартной работой. К этому феномену близок культ «мачо» в латиноамериканской культуре, миф о «сверхмужчине», который открывает сезон охоты на женщин в юности и закрывает по факту смерти. Корни этого явления уходят в далёкое прошлое, когда женщина рассматривалась как существо изначально низшее, опасное, средоточие зла, объект презрения. Её следует использовать в своих целях и не более того. Многочисленные связи с различными женщинами призваны укреплять чувство собственной значимости и повышать уровень уважения в референтной группе. Понятно, что в глубине этого явления лежит бессознательный страх перед женщиной («гинекофобия»), заниженная самооценка. Отчуждённость от психоэмоционального мира другого человека и, по сути, неспособность к любви. Имя Ловеласа кодирует эротомана, готового не только обманывать и использовать, но и склонного к явно криминальным схемам и поступкам для реализации своих целей.

Следует заметить, что в конце жизни сексоголик чаще всего одинок, несчастен, мизантропичен. Во всём винит жизнь, судьбу, других людей. Ведь именно она, жизнь, устроена так, что нет близкого человека и он одинок!