Идеология, мировоззрение, практика. Гурвич. Спокойствие.

ОСНОВЫ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО МАСТЕРСТВА

О РАЗЛИЧНОМ ПРОЯВЛЕНИИ ПОНЯТИЯ ОБЩЕГО УСПОКОЕНИЯ (ВНУТРЕННЕГО СПОКОЙСТВИЯ, ПОКОЯ)

Гурвич Валерий Борисович — к.м.н., с.н.с. отдела психических заболеваний позднего возраста Московского НИИ психиатрии МЗ РФ.

Работа выполнена в Московском научно-исследовательском институте психиатрии МЗ РФ, г. Москва.

…Убеждение каждого из нас выходит прежде
всего из нашего особенного природного
чувства-ощущения. Своими разными духовно-
нравственными мироощущениями мы дополняем
друг друга, и мир в целом видится Человечеством
богаче, сложнее, полнее, точнее, добрее.
М.Е. Бурно Клиническая психотерапия

В процессе нашей психотерапевтической и психиатрической практики лечения душевнобольных с пограничными нарушениями (неврозы, затяжные невротические и неврозоподобные расстройства, психогенные реактивные состояния), эндогенными заболеваниями (вялотекущая неврозоподобная и психопатоподобная шизофрения, шизотипическое расстройство), алкоголизмом и др. наблюдалось в психическом состоянии неоднократно вполне определенное, очерченной структуры изменение (кратковременное — несколько часов, и продолжительное — до нескольких дней и более), которое мы намерены в данной работе рассмотреть более конкретно.

Нередко в конце удачно сложившегося занятия с неспешным проведением разъяснительно-рациональной, когнитивной, экзистенциальной или иной психотерапии, особенно после тщательно аналитически проведенного психотерапевтического анамнеза (5,18) с достижением эмоционального контакта, пациенты, вдруг с некоторым удивлением, констатировали: «стало как-то спокойнее¹»; «все прояснилось и теперь чувствую себя спокойнее»; «на душе все успокоилось…». Или: «от Вас, доктор, исходит какое-то спокойствие»; «здесь, с Вами, чувствую себя так спокойно». Иногда вопросительно: «Доктор, почему мне с Вами так спокойно? Как научиться быть спокойной?»

Объективно в этих случаях также фиксируется исчезновение напряженности, более спокойная речь, поза и жестикуляция.

Подобные высказывания больных с соответствующим изменением внешнего вида лица, двигательной сферы и поведения, знакомые, по-видимому, многим психотерапевтам, отражают вполне определенное эмоциональное состояние и состояние сознания, которое удивляет, привлекает, нравится пациентам, и которое они хотели бы обрести и испытывать.

Казалось бы, что, собственно, в этом общем успокоении и улучшении самочувствия больного после беседы с квалифицированным психотерапевтом может быть интересного и привлекательного с точки зрения научного изучения? Ведь оно может расцениваться как всего лишь элемент терапевтической динамики, не у всех пациентов возникающий и преходящий. Это ведь так естественно для психотерапевтического процесса — выслушивать, сопереживать, восстанавливать вытесненные переживания, разрешать логические противоречия, пробуждать понимание и осознание, изменять отношение, восстанавливать душевное равновесие, улучшать настроение.… Наконец, просто — утешать и успокаивать. Действительно, наблюдая положительную общую динамику, психотерапевт использует и направленные на обретение или восстановление спокойствия, — т.е. формирование самоконтроля и самообладания, — методы, например, психической саморегуляции и др.

Но вот иной вариант возникновения подобного состояния, — в условиях клинического проведения комплекса лечебного голодания (разгрузочно-диетической терапии — РДТ) и психотерапии. Непосредственно после переломного, так называемого «ацидотического криза», в 3-ей стадии голодания (стадии компенсации или выравнивания), когда организм и личность больных с невротическими или психотическими расстройствами адаптируется к лишению пищи и переходит на так называемое «эндогенное питание», происходит значительное улучшение общего самочувствия и редукция психопатологической симптоматики (17).

Одновременно, в многочисленных публикациях специалистов по лечебному голоданию, указывается на отмечаемое многими пациентами появление при этом «чувства внутреннего спокойствия», «внутреннего успокоения», «уравновешенности», «прояснения, просветления и свежести в голове» — 3,6, 11,19, 20 и др. Ранее также показано, что нередко предшествующее улучшению психического состояния кратковременное усиление и обострение болезненной симптоматики, как и само состояние улучшения, сопровождается катарсическими проявлениями с признаками освобождения и осознания («феномен катарсиса» — 8).

Можно было бы расценивать описанные проявления просто как клинические, сопровождающие терапевтическую динамику у душевнобольных при данном биологическом методе.

Однако, опыт лечебного голодания здоровых лиц в условиях «голодных спортивных походов» и больных с нарушением жирового обмена, психосоматическими и соматическими заболеваниями, а также в практике профилактического применения РДТ здоровыми лицами, выявляет сходные высказывания об изменении состояния в указанные сроки воздержания от пищи. Они следующие: «появилось умиротворение, ощущение внутренней чистоты, терпимость, ясность ума», «душа просветлилась, мысли стали светлее, мозги стали лучше работать», «по-другому смотришь на окружающий мир, все воспринимается осознанно, произошла переоценка ценностей мира и быта» — 22.

Наконец, направленное использование состояния покоя, как терапевтического воздействия, получило широкое распространение в Японии при успешном применении у больных с ипохондрическими и тревожными расстройствами метода «морита-терапии», содержащего на начальном этапе лечения назначение абсолютного покоя в течение 4-8 дней. Использование подобного физического и общего покоя способствует изменению в самосознании индивида с освобождением его от болезненно-фиксированного сосредоточения на себе и своих тревожно-фобических, панических переживаниях с преобладанием абстрактно-логического мышления, и — восстановлением интереса и потребности в окружающем и здоровой жизнедеятельности (34).

* * *

Большое внимание состоянию общего внутреннего успокоения с сопутствующим ему значительным мышечным расслаблением уделяется при аутогенной тренировке (АТ) и других методах психической саморегуляции. Исследуя состояние пациентов в процессе АТ, автор этой классической методики Шульц доказывал, что «при значительном расслаблении поперечнополосатой и гладкой мускулатуры возникает особое состояние сознания, позволяющее путем самовнушения воздействовать на различные функции организма» (13,33).

Необходимо отметить, что формула «Я совершенно спокоен» является, согласно Шульцу и современным авторам метода АТ, лишь подготовительной формулой. В то же время в процессе освоения известных стандартных упражнений формула «успокоение» относится к ключевым словам-командам.

В более повторяющемся варианте она используется в целом ряде современных модификаций АТ (16,25, 29,30 и др.). Расширенная формула покоя перед упражнениями введена, по просьбе обучающихся, в комплексную методику В.С. Лобзина, М.М. Решетникова (13).

Формула «Я совершенно спокоен», как отмечал М.Е. Бурно, — «Это еще не упражнение, а как бы время от времени вспыхивающая «вывеска» над всеми упражнениями. Она «сопровождает как цель все упражнения»… Не мешает посоветовать пациенту заранее, чтобы он не твердил формулу судорожно (как бывает часто с педантами), а, пребывая в полной расслабленности и спокойной созерцательности, дал формуле естественный ход» (4). Или в случае сомневающихся, размышляющих индивидуумов, — видоизменить формулу на «Пусть все успокоится» (30).

В спортивной практике формула спокойствия не только сопровождает занятие (психомышечная тренировка — ПМТ), но и завершает его: «Состояние глубокого покоя… Я отдохнул и успокоился…» (1).

Данный подход к возникновению состояния спокойствия (в отличие от выявляющихся состояний внутреннего успокоения естественно в процессе недирективного психотерапевтического общения или закономерно под биологическим воздействием голодания) включает влияние убеждения врача, косвенное внушение, элементы аутодидактики и аутовнушения, систему психического самовоздействия на эмоционально-вегетативную сферу и мышечную релаксацию с использованием волевого компонента, то есть «установочные программы в зависимости от разных целей» (2).

Возникающее при АТ аутогенное состояние, называемое авторами также седативным, повышающим активность самосознания и т.д., хорошо изучено с точки зрения клинико-психологических, нейрофизиологических и нейропсихологических механизмов (13, с.41-93). Аутогенное состояние при АТ и других вариантах психической саморегуляции рассматриваются многими авторами как одна из переходных фаз в континууме «сон — бодрствование». Более интересна, на наш взгляд, гипотеза Донье (S. Dongier), отрицающая оценку данного состояния как фазового, и рассматривающая аутогенное состояние как ассоциирующееся с повышением способности к самоотчету и самосознанию, повышением чувствительности к эндогенным стимулам и селективным ограничением внешних воздействий (13, с.211-212).

По определению Лобзина В.С. и Решетникова М.М., аутогенное состояние представляет собой, «специфический вид активности, направленность которой сознательно переносится с внешней на внутреннюю сферу — интерорецептивных ощущений и интрапсихических взаимодействий при одновременном повышении уровня функционирования субдоминантного полушария» (с.213).

«Принцип состоит в том, чтобы научить пациента вызывать у себя специальными упражнениями особое состояние «переключения» и в этом состоянии, представляя физиологическое и психологическое существо дела, направить против болезненных расстройств самовнушение» (Бурно М.Е., 4, с.102).

Следовательно, именно формулы успокоения, покоя и спокойствия, как исходные, сопровождающие и заканчивающие занятие, являются основными в изменении («переключении») самосознания в этом психотерапевтическом подходе.

* * *

Одним из источников современных методов психической саморегуляции считается древнеиндийская система йогов (хатха-йога и раджа-йога). Не вдаваясь в основные направления этой системы и комплекс приемов для достижения особого духовного состояния, остановимся на рассмотрении используемого в йоге состояния внутреннего спокойствия. Оно представляет «основание» в йоге. Первая цель в создании этого основания — Садхане в интегральной йоге — установить тишину и мир в уме (35 и др.). Это осуществляется, как пишут авторы, «перемещением сознания» в сторону более глубокой внутренней жизни и меньше — в более внешней жизненности и ментальной части. Выделяются 4 разных по оттенкам своего значения состояния: покой, спокойствие, мир, безмолвие. Для достижения этих состояний важным является не аскетизм, а некоторая аскетическая дисциплина, состоящая в отвержении всякого эгоизма, «самоконтроле в жизненности и должном порядке в материальном». В этом состоянии занимающийся Садханой, словно созвучен с природой и становится открытым для природных и космических влияний. Целью Садханы является возможность получения Жизненной Силы и Света.

Обретение внутреннего спокойствия и уравновешенности, покоя в уме и бесстрастия расценивается как освобождение и очищение с возрастанием сознания и самосознания. Следовательно, понятие внутреннего спокойствия в древнеиндийской философии сопровождается очищающими проявлениями и, в этом отношении, имеет много общего с катарсисом античных греческих философов.

Стремление к достижению состояния внутреннего спокойствия было широко распространено среди античных философов Древней Греции.

В жизни приверженцев пифагорейского братства в VI веке до н.э. личность Пифагора являла собой пример постоянного внутреннего спокойствия и бесстрастия. «Лицо его отражало всегда одно и тоже расположение духа, никто не видел его ни смеющимся, ни плачущим», речь и поведение были полны спокойствия, сдержанности и неподражаемой безмятежности» (36).

Достижение подобного состояния у пифагорейцев вытекало из необходимости осуществления очищения тела, души и ума, то есть синтезированного катарсиса, конечной целью которого было преобразование, совершенствование и возвращение бессмертной души в божественное состояние гармонии.

Воспитание состояния внутреннего спокойствия, чувства меры и сдержанности, «выработки надлежащей меры»в страстях и в обладании серединой в них, то есть — самоконтролю и самообладанию, происходило в комплексе с испытанием учеников 5-летним молчанием, аскетическим образом жизни, развитием нравственных качеств и формированием достоинств (добродетелей), освобождением или иначе — «излечиванием от страстей». По современным взглядам, — от аффективных реакций, расстройств в сфере эмоций и влечений, акцентуаций характера.

Конечной ценностной ориентацией для Пифагора, вместе с освобождением и осознанием являлось возвышение души, ее гармонизация, достижение душевного спокойствия, внутренней тишины. Лишь в состоянии спокойствия и тишины, когда «душа не замутнена гневом или искажена печалью, наслаждением или другой постыдной страстью», становилось возможным, по мнению Пифагора, слышать гармонию небесных сфер и «благоприятное общение с богами» (36).

Учение последователя пифагорейцев Демокрита о «благорасположении» (эвфимии) говорит о светлой и радостной невозмутимости духа, непоколебимой никакими внешними несчастьями и потерями и никакими внутренними страстями и беспокойством. «Благорасположение» не просто удовольствие, оно есть «безмятежность и спокойствие» души, «не возмущаемой ни каким-нибудь страхом, ни боязнью демонов, ни каким-либо другим аффектом». Образуется эта эвфимия в результате некоей внутренней «симметрии» духа, то есть принципов меры, размеренности, умеренности, соразмерности. «Ибо у людей хорошее расположение духа возникает от умеренности в наслаждении и гармонической жизни».

Для эвфимии Демокрита характерна тенденция внутреннего самоопределения, с ее склонностью к уединенным созерцаниям, с ее «безмолвием» и «невозмутимостью». Человек в состоянии благорасположения, — довлеет себе, и ему открыт весь мир (15).

Последующие античные философы Платон и Аристотель также размышляют о состоянии благоразумия (софросине), близком к состоянию внутреннего спокойствия. Софросине обозначает сдержанность, спокойствие, умеренность, знание самого себя, самоконтроль, здравый смысл, идущие не от ума, но от здоровой «натуры», — комплексную нравственную добродетель нормативного, среднего гражданина.

От Пифагора перешло к Платону и Аристотелю учение о пропорциях с концепцией центра или середины. Аристотель, как и предыдущие философы, относил к середине достоинства (добродетели), ибо избыток и недостаток — принадлежности порока, середина — принадлежность добродетели (Аристотель, «Никомахова этика»).

К рассмотрению состояния внутреннего спокойствия имеет отношение и размышления этих философов о понятии «вдруг», параллельном понятию «теперь». В своей основе они тождественны, так как «вдруг» есть точка, от которой происходит изменение в одну и другую сторону, это граница между покоем и движением, так же как «теперь» — граница между бытием и становлением. Таким образом, понятие «покой» связывается с понятием «бытие» (Платон «Парменид»; Аристотель «Никомахова этика»).

Можно увидеть также, что потребность древних философов в достижении состояния покоя и обращенность при этом к вселенскому небесному бытию утверждали их самосознание в существовании двух разнородных миров — трагического земного с беспомощностью человека и духовного небесного с его гармоничностью и упорядоченностью.

Наконец, у философов раннего эллинизма (VI-I века до н.э.) по-прежнему сохраняется большое внимание к состоянию внутреннего спокойствия и к его воспитанию с целью самоудовлетворенности и непоколебимости духа личности перед лицом окружающих событий. Стоики, например, стремились исключить для развития внутреннего покоя всякого рода аффекты и эмоции и отождествить человека с самим роком. Эпикурейцы воспитывали в себе непоколебимость духа путем отхода от общественной и политической жизни, путем исключения всех стремлений, вносящих расстройство в настроение человека и делающих его зависимым. При этом они признавали правильным состояние размеренного удовольствия и наслаждения, не ведущего к пагубным последствиям. — 14.

В целом, отношение древних философов Греции к состоянию внутреннего спокойствия, можно обобщить высказыванием А.Ф. Лосева: «Все представители ранней классики (и не только ранней и даже не только классики) ратуют за спокойное и возвышенное состояние духа, за полную невозмутимость и полное отсутствие волнений, за блаженное самодовление, за независимость от всего внешнего и случайного, за неустрашимость и твердость духа, за ласковое и нежное настроение, за величие мудреца и исключение всего низкого, мелкого, подлого, эгоистического. Все такого рода состояния субъекта отличаются уравновешенностью, сдержанностью, спокойствием, глубиной, постоянством и самосозерцанием». — 15, с.359.

* * *

В последующие исторические периоды, уже в религиозном опыте человечества, понятие о внутреннем спокойствии также постоянно присутствует. Выше, на примере античной эпохи, была показана взаимосвязь между состоянием спокойствия и ощущением созвучия с Космосом, Жизненной Силой, Вселенской Гармонией: с одной стороны, покой и мир в душе помогают получить Жизненную Силу, услышать гармонию небесных сфер, с другой, — чувство наличия Космических Сил, Божественной Гармонии способствует развитию успокоения, внутреннему покою, уравновешенности, затишья мыслей, чувства освобождения.

Известно также описание покоя как нирваны Вивеканандой, знавшего о неизлечимости своего заболевания диабетом и написавшего за два года до смерти мисс Мари Хейл от марта мес. 1900 г.:

…«Мне хорошо, мне очень хорошо. Я ощущаю покой, если не в теле, то в душе. Все битвы отгремели, все сражения проиграны или выиграны. Я готовлюсь к великому освобождению. «Шива, Шива, неси мою лодку к другому берегу». Я теперь снова только мальчик, который любил с восхищением слушать волшебные речи Рамакришны под банианом Дакшинесвара. В этом — моя истинная природа. Добиваться, работать, приносить добро — все это только привходящее.

…«Я иду, Господь, я иду». Да, я иду. Нирвана предо мной. Я счастлив, что родился, счастлив, что страдал, счастлив, что ошибался, счастлив обрести мир. Проводник, гуру, руководитель, учитель ушел: мальчик, ученик, слуга следует за ним. За моей работой скрывалось честолюбие, за моей любовью — индивидуализм. За моей чистотой — страх, за моими притязаниями на роль руководителя — жажда власти. Теперь они исчезли, а я отдаюсь течению.

…О, какая тишина! Мои мысли кажутся мне пришедшими из бесконечного далека. Они кажутся тусклыми, слабыми, как еле слышный шепот. Покой нисходит на все — сладкий, сладкий покой, подобный чувству, посещающему нас за несколько мгновений до наступления сна. Все предметы принимают облик теней. Нет больше страха, нет любви, нет эмоций, существует только этот покой, а все окружающее застывает, подобно статуям и картинам».

Сходную взаимосвязь между спокойствием и религиозным чувством можно увидеть и в (области) религиозном опыте. Общеизвестно чувство внутреннего успокоения, возникающее у многих при посещении храма, еще на входе в него, при виде архитектуры, и внутри, во время религиозных служб, ритуальных действий, сосредоточении на молитве. Спокойствие, возникающее при религиозном сосредоточении, пробуждает у верующих чувство существования иного мира и своей сопринадлежности к нему, принадлежности к Богу.

Еще на заре христианства монахи-отшельники избирали уединенные, удаленные от посещения людей места. Здесь можно было вести внутренние беседы с собой — Soliloquia (термин Августина). «Поелику цель уединенной жизни есть созерцание Бога и небесных предметов, — учил монах авва Авраам, — то средство к этому лучшее всех есть спокойствие души, собранность мыслей. Этому преимущественно способствует уединение пустыни, которое устраняет всякий шум дел, которыми душа может развлекаться. Посему Спаситель, намереваясьмолиться, всегда уходил в пустыню на горы» (31). В палестинских, месопотамских и других восточных монастырях полное молчание сопровождало чтение молитвы и возвращение в келью после молитвы. Общепринятыми в жизни монастырей являлись тихость и уединение, постоянное спокойствие и безмолвие, терпение и смирение, посты, бдение и труды, божественное созерцание и размышление о Священном Писании, очищение духа.

Отец Александр Ельчанинов писал, что приготовление души к принятию «насаждаемого слова» происходит «в молчании, кротости, собранности и чистоте». «Чем больше человек будет, забывая себя и свое, отдавать свое сердце Богу, делу и людям, тем легче будет ему становиться. Пока он не достигнет мира, тишины и радости» — 9, с.52.

Святой Праведный Иоанн Кронштадтский указывал, что первое побуждение к искреннему покаянию — привычка «давать отчеты о своей жизни на исповеди». «Второе побуждение составляет спокойствие: тем спокойнее будет на душе, чем искреннее исповедь» — 24, с.32.

Достижение спокойствия у верующих взаимосвязано с верой в Бога: «Ты создал нас для Себя, и мятется сердце наше, доколе не успокоится в Тебе» (Блаженный Августин). Бог Сам через пророка Иеремию свидетельствовал: остановитесь на дорогах своих, и рассмотрите, и расспросите о стезях древних, где путь добра, и идите им, и найдете покой души своей (Иер 6,16). Христос в Евангелии: прийдите ко Мне все труждающиеся (утомленные) и обремененные, и Я успокою вас, иго Мое благо, и бремя Мое легко (Мф. 11,28. 30). Царствие Божие не пища и питие, но праведность, и мир, и радость в Св. Духе (Рим.14,17). Иоанн Кронштадтский: Христос — покой, свобода души и свет неизреченный — с.7. Многочисленные ссылки на слова «покой», «спокоен», «успокоение» и производные от них имеются в книге «Симфония на Ветхий и Новый Завет» (М., Новое издание по изданию 1928 г., Л.).

С.Л. Франк писал: «…Трагедия есть потеря равновесия, неустойчивое положение, требующее исхода и имеющее смысл только перед лицом покоя и гармонии, в сопоставлении с ними», «сам трагизм есть путь к тому совершенству, в котором дух впервые отчетливо открывает свое существо как определенное связью с Богом и в этом обретает покой» — 26, с. 428-429.

В целом же, понятие внутреннего успокоения и спокойствия, обусловленное религиозным опытом, это отдельная большая область, требующая специального исследования.

Взаимосвязь состояния внутреннего покоя с мистической проникновенностью ярко ощущал Сент-Экзюпери: «Впервые я понял, что значимость молитвы в безответности, что эту беседу не исказить уродством торгашества. Что упражнение в молитве есть упражнение во внутренней тишине. Что любовь начинается там, где ничего не ждут взамен. Любовь — это упражнение в молитвенном состоянии души, а молитвенное состояние души — укрепление во внутреннем покое» (32, с.581). И в другом месте: «Но приходит безмятежный час тишины. Ты поднимаешься по ступеням, толкаешь дверь и оказываешься в небесной безбрежности, мерцающей звездами Млечного Пути, в безмолвии, отрешенном от насущного. Безмолвие, безбрежность, как ты нуждаешься в них! Они тебе вместо пищи, потому что измучила тебя дробная конкретность событий, дел, вещей, которая тебе не впрок» — с. 699. Здесь же вспоминается Гете: «И мнится нам покоем в Боге / Вся мировая толчея».

* * *

Показана была выше, на примере пифагорейцев и других античных философов, взаимосвязь воспитания состояния внутреннего спокойствия с личностным самосовершенствованием. В частности, при этом развивались такие познавательные качества как самооценка, самоанализ, способность к осмыслению и пониманию, которые требовались, учитывая способ обучения посредством символов, аллегорий и афоризмов. То есть, воспитание состояния внутреннего спокойствия способствовало развитию склонности к размышлению, «дисциплине» мышления, постижению научно-философских знаний, занятиям науками («математа» Пифагора) — 7,36.

Глубокое сосредоточение при научном размышлении, в свою очередь, обычно требует уединения с исключением влияния внешних факторов, спокойной собранности и сопровождается картиной «погружения» в доминирующую в сознании проблему, безмолвием или диалогом с самим собой, «застыванием», в движениях, в мимике и жестикуляции. Специфический образ погруженного в спокойное размышление человека отражает известная скульптура О. Родена «Мыслитель» и, по ассоциации с ней, вспоминается легендарный образ, погибающего от рук наемников, спокойного и глубоко размышляющего Архимеда…

С понятием спокойствия встречаемся в ситуациях необходимости принятия решения, требующих нередко ответственности и мужества (например, когда генералиссимус отправляет полководца в отдельную комнату еще раз подумать о предлагаемом им стратегическом плане и высказать свое решение; когда опытный бизнесмен уединяется и в состоянии спокойной собранности и самообладания принимает решение о согласии или отвержении важного предложения). В целом ряде спортивных состязаний необходима спокойная уверенность, и т.д.

Понятию спокойствия уделяется внимание в такой распространенной на Западе области знания как «философия воспитания». Созданный в современном мире технико-технологический потенциал, включающий средства массового уничтожения людей, представляет реальную угрозу для жизни человечества и планеты. Стало очевидным, что будущее человечества и сохранение земной цивилизации зависит от условий и проблем формирования личности, от путей воздействия на сознание и поведение людей, от нравственных ценностей и установок человека. Наука о воспитании объединяет в текущее время философов, психологов, педагогов, других специалистов (27).

Ядром учения немецкого философа О.Ф. Больнова (28) о «позитивном экзистенциализме» служит концепция нравственного воспитания. Высоко оценивая такие этические категории экзистенциализма как выбор, решимость и включенность в действие, Больнов считает эти положения недостаточными для понимания необходимых реальных условий действий личности и воспитания ее активности. Основу для предотвращения угрозы распада моральных устоев он видит в возрождении простых норм нравственности, а именно — в осознании и воспитании простых добродетелей.

Возражая против тезиса экзистенциализма о том, что выбор человека не сообразуется с реальными условиями, и, выступая против того, что линия его поведения связана со стремлением изменить свое положение с помощью решительных действий, Больнов считает, что подобное поведение нарушает «бытие-в-спокойствии». Последнее он расценивает как «добродетель самого высокого порядка», ибо оно соответствует природе человека (27, с.137; 28, с.50). В самом бытии человека заложены основополагающие в структуре личности добродетели: «спокойное существование, включающее постоянную готовность к действию, спокойное мужество при всех опасностях» и «никогда не ослабевающую терпимость, способность к благодарности и непоколебимую надежду» (27, с.141; 28, с.37). «Добродетель спокойствия, вызванная доверием к миру, помогает личности преодолеть состояние безнадежности, подняться на более высокий уровень нравственности. …Терпимость Больнов отождествляет с человечностью, связывает ее со скромностью и спокойствием человека, …без нее невозможно воспитание, …она охватывает все сферы жизни, и истоки ее коренятся в религиозной вере» (27, с.142).

* * *

Переживание состояния внутреннего спокойствия отражено во многих произведениях деятелей различных областей искусства — поэтов и писателей, художников, музыкантов и других. Погружение в состояние внутреннего успокоения, вызванное чаще всего общением с природой и Вселенной, сопровождается нередко оттенками созвучия с ними, их «лиризацией» с нюансами меланхолии, солнечности или «очищающего» влияния, тихим и светлым преклонением перед открывшейся красотой и гармонией. В других случаях состоянию внутреннего спокойствия сопутствует сосредоточение на размышлении, медитация, стремление разобраться, понять что-либо, или — мечты-грезы, мистическое проникновение в тайную суть мира и проч.

С подобным переживанием состояния внутреннего успокоения можно встретиться у многих мастеров слова в произведениях с душевным пониманием природы. Вот некоторые примеры из русской и советской поэзии: Жуковский (К месяцу, Вечер), Пушкин (К Чаадаеву — Редеет облаков летучая гряда, Пора мой друг, пора! Покоя сердце просит/ На свете счастья нет, но есть покой и воля), Лермонтов (Из Гете — Горные вершины спят во тьме ночной, Выхожу один я на дорогу), Тютчев (Полдень, Silentium-Молчание! , День и ночь — Тихой ночью, поздним летом…, Есть в осени первоначальной…), Никитин (В синем небе…), Фет (Вечер, Есть ночи зимней блеск и сила, У камина), Бунин (Вечер, Сиваш), Бальмонт (Безглагольность, Тишина), Брюсов (Сумерки, У земли), А. Белый (Изгнанник), Мандельштам (В просторах сумеречной залы, Есть целомудренные чары, Silentium-Молчание, Смутно дышащими листьями), Ахматова (Я научилась просто, мудро жить), Есенин (О край дождей и непогоды, Мы теперь уходим понемногу), Заболоцкий (Я не ищу гармонии в природе, Лесное озеро), Пастернак (Иней), Рождественский (Сердце, неуемный бубенец). Особенно ярко это состояние отражено в исключительном по своим стихотворным достоинствам произведении Лермонтова «Выхожу один я на дорогу», в котором потребность в обретении исходящего от природы спокойствия сопровождается не только поэтическим содержанием, но и музыкальным звучанием и «ровным, безмятежным дыханием» (С. Маршак). Или в стихотворении Н. Заболоцкого «Лесное озеро», где есть такие строки:

Опять мне блеснула, окована сном, …И озеро в тихом вечернем огне
Хрустальная чаша во мраке лесном. Лежит в глубине, неподвижно сияя,
И сосны, как свечи, стоят в вышине,
…В венце из кувшинок, в уборе осок, Смыкаясь рядами от края до края…
В сухом ожерелье растительных дудок
Лежал целомудренной влаги кусок,
Убежище рыб и пристанище уток.
Но странно, как тихо и важно кругом!
Откуда в трущобах такое величье?

В произведениях писателей Тургенева, Аксакова, Бунина, Пришвина, Паустовского, Кима и многих-многих других соприкосновение авторов с природой нередко сопровождается состоянием успокоения, душевного умиротворения, безмолвия с отмеченной выше различной эмоциональной окрашенностью.

Сходное одухотворенное восприятие природы с душевным единением, «растворением» в ее спокойствии отображено в пейзажной живописи многих художников, в жанре так называемого «лирического» пейзажа. Тайная душа природы передается через ее открывающуюся застывшую вечную тишину и задумчивость, волшебную пленительную просветляющую красоту, внутреннюю музыку, через религиозный восторг перед ней, открывающий путь к вечности, через аллегорическое и символическое ее восприятие. Это картины

художников Саврасова (Радуга, У ворот монастыря, Просека в сосновом лесу), Поленова (Московский дворик, Бабушкин сад, Деревня Тургенево), Ф. Васильева (Мокрый луг), Левитана (Вечерний звон, Тишина, Тихая обитель, Над вечным покоем), Шишкина (Рожь, Лесные дали), Борисова-Мусатова (Водоем, Гармония, Майские цветы), Айвазовского (Неаполитанский залив в лунную ночь, Ветряные мельницы в украинской степи на закате солнца, Лунная ночь в Крыму), Куинджи (Радуга, Ночное, Вечер на Украине), Рейсдала (Замок Бентхейм, Лесной пейзаж), Констебла (Телега для сена, Старый Сарум, Мельница в Дедхеме), Тёрнера (Солнце, встающее в тумане, Озеро Баттермир с радугой и ливнем), Фридриха (Восход луны над морем, Грейфсвальд в лунном свете, Вечер), Писсарро (из цикла «Времена года») и другие картины художников-импрессионистов, и т.д.

Погружение в состояние внутреннего покоя, с воспоминаниями, обращением к природе и мечтательностью, сосредоточением на размышлении, со стремлением к осмыслению бытия, медитативной или религиозно-мистической направленностью внимания, также с оттенками умиротворения и гармонии, грусти-печали или оптимизма-радости, «очищающего» и «возвышающего воздействия нередко пронизывает или сопровождает произведения великих композиторов: Моцарта (Концерт для кларнета, 2-я часть), Баха-Гуно (Аве Мария), Шопена (Этюды), Сен-Санса (Лебедь), Листа (Liebetraume), Шумана (Детский альбом — Грезы), Шуберта (Аве Мария), Дебюсси (Лунный свет), Вивальди (Времена года), Адана (адажио из балета «Жизель), Чайковского (Струнная серенада, Элегия, 3-я часть 5-ой симфонии, Времена года), Римского-Корсакова (2-ой концерт, анданте), Калинникова (Симфония), Рахманинова (Вокализ) и многие др. На успокаивающее или возбуждающее влияние музыки на душевную сферу указывали еще Пифагор, Платон, Аристотель. Сами названия произведения или часть циклического сочинения (обычно вторая) в темпе анданте (итал. — идущий шагом; умеренный темп, соответствующий спокойному шагу) или адажио (итал. — спокойно, медленно; медленный темп) — непосредственное свидетельство ведущего воздействия музыкального сочинения на душевную сферу. Отрывки из произведений указанных выше и многих других композиторов широко используются, как известно, в занятиях по релаксации и аутогенной тренировке.

* * *

Представленные выше примеры многообразного проявления понятия состояний успокоения и спокойствия показывают, что усиление внутренних процессов самосознания, индивидуального «Я» сопровождается сосредоточением на себе и собственном бытии, такими психическими проявлениями как успокоение и спокойствие; чувство «очищения-освобождения» от болезненных расстройств и невротических переживаний; склонность к размышлению и разрешению проблем различной тематики; воспоминание и мечтательность; самоанализ с познанием себя и смысла своей жизни; медитация и молитва, и др. О различных сторонах самосознания такого рода свидетельствует опыт античных и более поздних философов, «бытия» религиозных лиц, творческие состояния людей искусства, науки и проч.

Приведенные наглядно-конкретные пояснения отражают, следовательно, возможности перенесения активности самосознания с внешней на внутреннюю сферу в различных областях человеческой деятельности. В этой связи необходимо, видимо, отдельно остановиться на некоторых вопросах сознания и самосознания.

Самосознание, как «совокупность психических процессов, посредством которых индивид осознает себя в качестве субъекта деятельности» (10, с.9), это «процесс, в основе которого лежит практическое взаимодействие индивида с другими людьми» (цит. по 10, с.36). Самосознание неотделимо от социального самоопределения, «непосредственно связано с практической деятельностью субъекта, его взаимодействием с внешним миром. Чем активнее информационный обмен между индивидом и средой, тем меньше у субъекта оснований задумываться о самом себе, делать себя объектом исследования; слабо выражена в этом случае и аутокоммуникация» (с.77).

Сущность (характер) самосознания человека заметно (существенно) меняется при «остранении» (В.Б. Шкловский, Б. Брехт), исключении или ограничении социальных и семейных факторов, взаимодействия индивида с другими людьми и информационного обмена, при изменении деятельности и взаимодействия с внешним миром.

Полное исключение взаимодействия индивида с людьми с отсутствием информационной связи, средств радио — и телекоммуникации в условиях, например, одиночных океанических путешествий на лодке или ином судне может обусловливать спонтанную речевую активность, внутренний диалог с собой, диалог с сопутствующим животным или выделенным из природной среды «партнером» — океаном, луной и т.д. В условиях одиночного пребывания в сурдокамере у психически устойчивого человека сознание собственной идентичности не теряется, у него появляется зародыш синдрома психического автоматизма (12).

Рассматриваемые особенности самосознания, связанные с целенаправленным достижением состояния спокойствия при использовании приемов психической саморегуляции и при других описанных выше вариантах переживания внутреннего спокойствия, могут быть объяснены и с позиции, проводящихся западными и отечественными психологами, исследований в области психологии понимания и самопонимания. Используя это направление, можно изучать и видеть различные индивидуальные особенности понимания и познания мира, самопонимания и самопознания.

З. Заборовский выделяет две формы самосознания — внешнее и внутреннее, относящиеся соответственно к разным аспектам функционирования «Я». «Внутреннее самосознание опирается в большей степени на интроспективную информацию, а значит, на информацию более или менее субъективную. Она часто имеет конкретно-образный характер. Внешнее самосознание относится к информации более объективированной, касающейся, например, отношений с другими, собственной деятельности и ее результатов. Эта информация часто носит понятийный характер, например, в виде схем деятельности. Внутреннее самосознание связано с постоянным, непосредственным контактом с собственными впечатлениями, например, с чувствами, желаниями, что создает более личное, но в то же время и более объективное отношение к себе. Внешнее самосознание в то же время связано с опосредованным и объективированным отношением к себе». Особой формой самосознания, находящейся между внутренним и внешним, является рефлексивное самосознание, которое основывается на когнитивной переработке и интеграции разнородной информации относительно собственной личности и в котором сильно развит познавательный фактор — цит. по Романовой И.А. (23), с.107.

Психотерапевт В.Л. Райков (21) в изложении «новой теории сознания» приводит «общую структуру объединенной теории сознания» и характеризует сознание как программу, «план реагирования на уровне допсихическом и на уровне психическом и, наконец, на уровне вербальном» (с.232) и как специальный принцип и способность «своего взаимодействия с окружающим и с самим собой, со своей собственной физической организацией как частью этого окружающего в самом себе, осуществляемое именно через сознание (и самосознание)» (с. 315).

По мнению автора, «к особенностям структуры сознания относится также его активность и доминантность, т.е. необходимая предпочтительность фиксации внимания на данном объекте в данной ситуации в данное время. Степень активности сознания обусловливается степенью концентрации внимания, которое в свою очередь зависит от анализа качества и количества внешних и внутренних стимулов и потребностей. ...При анализе поступающих стимулов в мозгу осуществляется выбор той или иной формы сознания для наиболее адекватного анализа ситуации. И это может осуществляться как автоматически, так и логически (сознательно), и чаще всего происходит комплексно. При визуальных, аудиальных, тактильных стимулах и т.д. и задачах для функции сознания имеет место доминирующее ситуационное сознание по каналам восприятия. При задачах интеллектуального анализа будет доминировать интеллектуальное, вербальное сознание. При задачах эстетического творчества доминирует эмоциональное и т.д.» (с. 312-313).

Особенности восприятия и усвоения информации непосредственно или в виде знания, то есть сознание как именно содержание «психической загруженности» и оперирование ею и определяет значимость, «мотивированность» реагирования сознания и процесс движения его в организме, т.е. мышления для того или иного действия. Но именно сознание и определяет направленность и качество реакции действия (конечно, не без помощи мышления) — с.290.

* * *

Таким образом, в данном исследовании такого специфического вида активности самосознания, как перенесение его активности с внешней на внутреннюю сферу, внимание уделено форме с преимущественной мотивированностью реакции самосознания и доминированием сосредоточения внимания на одном из проявлений внутреннего самосознания с непосредственным контактом с собственными ощущениями и впечатлениями — состоянии (понятии, феномене?) внутреннего спокойствия (успокоения, покоя, мира, безмолвия). Этот вид внутреннего самосознания избран нами в связи с широкой распространенностью понятия «внутреннее спокойствие», занимавшего умы философов, мыслителей, психологов, религиозных деятелей, великих мастеров искусства прошлого и настоящего.

В перечисленных выше сведениях о состояниях внутреннего спокойствия, возникающих в условиях сознательного его формирования, в динамике терапии или в различных ситуациях человеческой жизнедеятельности, выявляется в картине состояния внутреннего спокойствия ряд вариантов — в зависимости от индивидуальной значимости для самосознания тех или иных стимулов и мотивированности реагирования самосознания. При этом пребывание в спокойствии, как в исходном («пусковом механизме») состоянии сознания, сопровождает эти индивидуально значимые варианты в качестве постоянного базиса.

— Вариант с терапевтической направленностью, вследствие возникающего в процессе лечебного воздействия состояния внутреннего спокойствия. В этой разновидности абсолютный покой применяется целенаправленно («морита-терапия») или спокойствие возникает непроизвольно (под влиянием психотерапевтической беседы или биологических перестроек в динамике РДТ и иного терапевтического фактора).

— Вариант с сознательно направленной обучающе-воспитательной и «излечивающей» целью, в котором разные оттенки спокойствия и успокоения вызываются посредством подготовительных и ключевых формул самовнушения. Далее, на фоне спокойствия и мышечного расслабления, применяются с помощью самовнушения (АТ, методы психической саморегуляции) стандартные упражнения для воздействия на различные функции организма. Здесь же «спокойная собранность» в спорте, армейской дисциплине, в ситуациях, требующих принятия решения. Или воспитание внутреннего спокойствия с целью достижения самоконтроля и самообладания в сочетании с «излечиванием от страстей», самосовершенствованием, развитием нравственных качеств и добродетелей (античные философы, позитивный экзистенциализм О.Ф. Больнов'а, и т.д.).

— Вариант с непроизвольным возникновением успокоения и спокойствия с преобладанием эмоционально-чувственно-когнитивной направленности в ситуациях общения с природой, музыкой, творческого или мысленного сосредоточения. В данном проявлении состояние спокойствия сопровождается созерцательностью, ощущением растворенности в природе и вселенной, созвучием с ними, их лиризацией, открытием тайн мира или воспоминаниями-мечтами, размышлением философски-психологического, научно-аналитического и иного характера.

— Вариант сознательно-непроизвольного возникновения состояния внутреннего спокойствия с доминированием мистически-религиозной направленности. В этом случае, с одной стороны, сознательное формирование чувства покоя, спокойствия, безмолвия открывает возможности для восприятия космических влияний и получения Жизненной Силы (древнеиндийские учения), вероятность слышать гармонию небесных сфер и «благоприятное общение с богами» (Пифагор), созерцать Бога и небесные предметы (христианские монахи-отшельники); с другой стороны, чувство успокоения и душевного покоя возникает непроизвольно при посещении храма, во время религиозных действий, медитации, молитвенного сосредоточения, то есть, согласно убеждению верующих христиан, исходит от самого Бога: «Христос — покой, свобода души и свет неизреченный» (24).

К особенностям внутреннего самосознания с предпочтительным сосредоточением на состоянии успокоения-спокойствия относится, прежде всего, сопровождающее его, по существу во всех вариантах, катарсическое выражение (в виде очищения-освобождения, осознания, возвышения). Зарождению душевного спокойствия способствует ограничение и исключение внешних объективных факторов, стимулов, впечатлений и сосредоточение внимания, лучше в уединении, на значимой ситуации и действиях. Исторический опыт древних философских школ и религиозных монастырей и храмов свидетельствует также об определенном значении в воспитании состояния спокойствия и душевного покоя, — как постоянного эмоционального состояния и личностного отражения отношения к миру, — аскетического (воздержанного, с отказом от жизненных благ, ограничением чувственных желаний и влечений) образа жизни.

Говоря об индивидуальной значимости переживания понятия внутреннего спокойствия, и в соответствии с обозначенными выше вариантами, можно, следовательно, констатировать различную мотивированность в реакции самосознания, в том числе у одного и того же индивида. В одних случаях — к размышлению и анализу, принятию решения и действию, в других — к образному восприятию и мироощущению, творческой самореализации, в третьих — к пребыванию в гармонии (созвучии, единении) с собой, природой и вселенной, и т.д.

Своеобразие этого сосредоточения внутреннего самосознания и внимания в состояниях спокойствия на материалистическом или трансцендентальном зависит, по-видимому, от конституционально отличительных свойств, природной предрасположенности к определенному миропониманию и особенностей личностного развития, от характерологического радикала в мироощущении индивида — аналитико-реалистического или аутистически-идеалистического (4). Следует также заметить, что подобное изменение сознания с непроизвольно возникающим переживанием душевного покоя или способность целенаправленного вхождения в состояние внутреннего спокойствия наблюдается не у всех людей.

В целом, следуя стилю известного выражения Сеченова, можно сказать: возникает ли состояние внутреннего спокойствия в динамике психотерапевтического или биологического лечебного воздействия, в процессе применения психической саморегуляции, в случаях трагической потери равновесия, в практике индийской йоги, в философском или религиозном погружении, во время слияния с природой и проч., — всегда имеет место изменение самосознания с сопровождающими его индивидуально традиционными эффектами.

* * *

В свете представленного рассмотрения и анализа понятия внутреннего спокойствия в различных ситуациях, намеренное использование этого состояния или возникновение его в процессе упомянутых в начале статьи методов лечения психических расстройств, имеет, на наш взгляд, важное для психотерапевта значение.

Использование в методах психической саморегуляции формул успокоения и спокойствия, изменяющих сознание, с последующими упражнениями и самовнушением позволяет, как известно, применить ряд лечебных воздействий в клинической практике пограничных заболеваний, токсикоманий и другого рода зависимостей, соматических заболеваний, осуществить воспитательно-обучающее воздействие, стимулирование способностей и др. (13,16, 25 и др.).

Уникальный опыт отечественных ученых в изучении разгрузочно-диетической терапии в последние 40 лет уже давно показал значительное изменение и расширение поля сознания и самосознания в моменты переломных в терапевтическом отношении фаз в периодах голодания и последующего питания. Вместе с выраженным уменьшением или редуцированием психосимптоматики, с катарсическим «освобождением», появлением успокоения и внутреннего спокойствия в эти моменты, выявляется трансформация самосознания пациентов — от измененного, суженного, деформированного болезненными расстройствами, — к нормальному, свойственному выздоравливанию и здоровью. Подобное расширение границ индивидуального сознания, сопровождается значительным повышением возможностей применения самых различных психотерапевтических методов (8).

Применение в «морита-терапии» душевных заболеваний абсолютного физического и психического покоя, как ведущего лечебного воздействия, с соответствующим изменением самосознания, редукцией психопатологических расстройств и положительной личностной динамикой, также сопровождается «переключением» самосознания с болезненно суженного и сосредоточенного на себе к иному, — с расширением поля сознания, самоактуализацией и мотивацией к здоровой жизнедеятельности (34). Эти терапевтические перемены в самосознании, естественно, являются часто прямым показанием к разнообразной психотерапии.

Вместе с обретением спокойствия нередко наблюдается восстановление личностной целостности, единства, ценностных смыслов, то есть личностной интеграции. Терапевтическое значение возникновения спокойствия в процессе психотерапии или биологической терапии состоит в том, что данное эмоциональное чувство является, с одной стороны, положительным прогностическим признаком, с другой, — свидетельствует о расширении сознания, развитии личности, возможности того или иного изменения в направленности ее мировосприятия.

В достижении успешности современной (в частности, психодинамической) психотерапии психических и психосоматических расстройств большое значение придается возможности расширения границ поля индивидуального сознания, которое, как известно, явно сужено и ограничено сущностью переживаний пациента, сопровождающихся и отрицательным эмоциональным фоном. В этой связи, приведенные нами данные об использовании для расширения самосознания и появления условий для разнообразной психотерапии такого эмоционального варианта, как успокоение, внутреннее спокойствие, покой, показывают определенную терапевтическую значимость этого эмоционального чувства (проявления, состояния, феномена?) в динамике клинического состояния больных.

ЛИТЕРАТУРА

1. Алексеев А.В. Психомышечная тренировка. М.: ЦОЛИУВ, 1979,28с.
2. Алиев Х. Ключ к себе: Этюды о саморегуляции. М.: Мол. гвардия, 1990,223с.
3. Бабенков Г.И. Разгрузочно-диетическая терапия психически больных с синдромом дисморфофобии. Клинико-лабораторное исследование. Дисс. канд. мед. наук. М., 1968.
4. Бурно М.Е. Клиническая психотерапия. М.: Академический Проект, ОППЛ, 2000,103с.
5. Василюк Ф.Е. Автобиография и личность //Наука и техника, 1984, №2,15-17с.
6. Гурвич В.Б. Разгрузочно-диетическая терапия психически больных с ипохондрическими расстройствами. Клинико-лабораторное исследование. Дисс. канд. мед. наук. М., 1968.
7. Гурвич В.Б. К вопросу о феноменологии катарсиса (античный период) // Ж. Психотерапия, 2004, № 12,22-32с.
8. Гурвич В.Б. Феномен катарсиса в комплексе системной клинической психотерапии и разгрузочно-диетической терапии нервно-психических заболеваний // Сб. Разгрузочно-диетическая терапия и традиционная медицина. СПб: Специальная литература, 2005,118-124с.
9. Ельчанинов Александр Записи. М.: «Советская Россия», 1992.
10. Кон И.Я. «Открытие Я». М., 1978.
11. Крайцеров Б.В. Клинико-электроэнцефалографическое исследование больных простой формой шизофрении в процессе лечебного голодания. Автореф. дисс. канд. мед. наук. М., 1969,25с.
12. Кузнецов О.Н., Лебедев В.И. «Психология и психопатология одиночества», М., 1972.
13. Лобзин В.С., Решетников М.М. Аутогенная тренировка (Справочное пособие для врачей). Л.: Медицина, 1986,280с.
14. Лосев А.Ф. Античная музыкальная эстетика. М.: Гос. музыкальное изд-во, 1960.
15. Лосев А.Ф. История античной эстетики: Ранняя классика. М., 1975, Ч. 1,2.
16. Мировский К.И., Шогам А.Н. О некоторых клинико-физиологических показателях психотонической (аутогенной) тренировки при неврозах.// Труды IV Всесоюз. съезда невропатол. и психиатров, в.5. М., 1965,392-397с.
17. Николаев Ю.С. Лечебное голодание в психиатрической практике.// Сб. Проблемы лечебного голодания, М, 1969. 49-83с.
18. Платонов К.И. Слово как физиологический и лечебный фактор// Вопросы теории и практики психотерапии на основе учения И.П. Павлова. Изд. 3. М.: Медгиз, 1962,530 с.
19. Полищук Ю.И., Заиров Г.К. Разгрузочно-диетическая терапия малопрогредиентной шизофрении. Ташкент: Медицина УзССР, 1975,175с.
20. Пузиенко В.А. Разгрузочно-диетическая терапия больных с обсессивными расстройствами процессуального и невротического генеза. Клинико-лабораторное исследование. Автореф. дисс. канд. мед. наук. М., 1974,19с.
21. Райков В.Л. Понимание психотерапии в новой теории сознания. М.: МИД «Синергия», 2001,360с.
22. РДТ в Республике Бурятия 10 лет // Сборник, Иркутск: «Облмашинформ», 2004,304с.
23. Романова И.А. Основные направления исследования самопонимания в зарубежной психологии // Психологический ж., 2001, т.22, №1,102-112с.
24. Святой праведный Иоанн Кронштадский Моя жизнь во Христе. М.: Издательство «P.S.», 1990.
25. Свядощ А.М., Ромен А.С. Применение аутогенной тренировки в психотерапевтической практике (техника самовнушения). Методич. пособие. Караганда, 1966.
26. Франк С.Л. Реальность и человек. М.: Республика, 1997.
27. Шварцман К.А. Философия и воспитание. М.: Изд. Политической литературы, 1989.
28. Bollnow O.F. Neue Gebornheit. Das Problem einer Überwindung des Existenzialismus. Stuttgart, 1979.
29. Клейнзорге Х., Клюмбиес Г. Техника релаксации /Пер. с нем./. М., 1965.
30. Müller-Hegemann D. К теории и практике аутогенной тренировки // Ж. Невропатол. и психиатр. им. Корсакова, 1962, №10,1517с.
31. Преподобный Иоанн Кассиан римлянин Писания. М.: Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1993.
32. Сент-Экзюпери А.де Цитадель. СПб: «Азбука-классика», 2001.
33. Schultz I.H. Das autogene Training. 12 Aufl. Stuttgart, 1966.
34. Watanabe N. Morita Therapy in cultural context || Seishin Shinkeigaku Zasshi. 2003. Vol. 105, N5,554-560p.
35. Шри Ауробиндо Гхош Основы йоги (интегральная йога). Ашрам Шри Ауробиндо, Пондишерри. 1960.
36. Ямвлих О пифагоровой жизни. Пер. с древнегреч. И.Ю. Мельниковой, М.: Алетейя. 2002.

Название работы: «О различном проявлении понятия общего успокоения (внутреннего спокойствия, покоя)».

Гурвич Валерий Борисович — к.м.н., с.н.с. отдела психических заболеваний позднего возраста Московского НИИ психиатрии МЗ РФ.

Работа выполнена в Московском научно-исследовательском институте психиатрии МЗ РФ, г. Москва.

Аннотация

Понятие внутреннего спокойствия рассмотрено с точки зрения научных взглядов, психологии, представлений античных философов и религии, сферы искусства и прочее. Состояние спокойствия обусловлено изменением (перенесением) активности самосознания с внешней на внутреннюю сферу. Спокойствие сопровождается расширением границ поля индивидуального сознания, реалистическим или трансцендентальным восприятием, тенденцией к интеграции личности, повышением возможностей психотерапии.

Ключевые слова: покой, спокойствие, успокоение, сознание, самосознание, катарсис, психотерапия.

Домашний адрес: 107497, Москва, ул. Новосибирская, дом 1, корп. 2, кв. 175.

Дом. телефон: 468-41-63, моб. 8 (903) 137 03 19.

E-mail: .

About various display of concept of the general calm
(internal calmness, rest)

Gurvich V.B. M.D., Institute for psychiatry, Moscow

Data display the concept (are cited conditions, a phenomenon) of the general calm (internal calmness, rest) during psychotherapeutic approaches and biological therapy (medical starvation). The general calm is purposefully formed at application of methods of mental self-control. The concept of internal calmness is considered from the scientific point of view, psychology, antique philosophy, religion, art and other. The condition of calmness is caused by change (transferring) self-consciousness from external into internal sphere. The calmness is accompanied by expansion of borders of a field of individual consciousness, realistic or transcendental perception, the tendency of integration of the person, and increase of opportunities of psychotherapy.

Key words: rest, calmness, calm, consciousness, self-consciousness, catharsis, psychotherapy.

E-mail: .

---

1 Здесь и далее в тексте, выделенное жирным шрифтом и курсивом, авт. — В.Г.