Общероссийская Профессиональная Психотерапевтическая Лига
Крупнейшее сообщество психологов, психотерапевтов и консультантов
(Из книги «Те же и психоаналитик. Психоаналитическая энциклопедия обыденной жизни»)
Гришанов Александр Николаевич (Новосибирск) — психоаналитик, тренинговый аналитик и супервизор ЕКПП.
Булычева Анна Евгеньевна (Новосибирск) — психолог-психоаналитик, действительный член ОППЛ, член ЕКПП.
Критики помогают формировать отношение к продуктам творчества, и, судя по количеству публикуемых рецензий, общество нуждается в этих людях. Они удовлетворяют глубинную потребность массы в определенности, безопасности и комфорте. О востребованности рецензентов-оценщиков в безбрежном океане потребления свидетельствует прирост армии критиков в XXI веке: не так давно появились ресторанные критики и критики компьютерных игр, и работы у них — непочатый край.
С приходом в нашу жизнь интернета, в пространстве критической деятельности пышным цветом расцвела тенденция, которая, с психоаналитической точки зрения, свидетельствует о размывании фундаментальных ценностей критического ремесла. Речь идет о пользовательских рецензиях и отзывах обо всем на свете. Огромный мутный поток субъективных суждений смешивается с чистыми водами профессиональной критики: массовое бессознательное как будто пытается растворить в себе истончающийся каркас канонических устоев. Ситуация усугубляется тем, что эксперты высокого уровня фактически играют на одном поле с «диванными» критиками — основным смыслом их деятельности стала оценка потребительских характеристик «продукта» (стоит/не стоит тратить деньги и читать/смотреть/слушать).
Что же пришло в пространство критики, и что из него уходит, и почему?
Критик всегда занимался оценкой, но донести эту оценку до широких масс было не так просто (печатали очень немногих). Общество ориентировалось только на мнение знатоков искусства. В основе оценки — каноны искусства и эстетические категории. Критик традиционно привносил «внешнее», культурное и социальное измерение во взаимодействие автора и его аудитории, попутно проясняя возможные скрытые смыслы произведения. Он становился третьим, разделяя «блаженное слияние душ», подобно тому, как отец «разделяет» мать и ребёнка, не позволяет им наслаждаться друг другом, устанавливает ограничения. Борьба с канонами — источник развития искусства, а критик олицетворял наличие этих канонов.
В эпоху постмодернизма эстетические каноны не являются ориентирами для оценки, эксперты чаще говорят о ремесленной стороне (как изготовлен товар, как обслужили). Знание о процессе производства и нормах обслуживания — вот остатки традиционного каркаса профессиональной критики. Ещё один оплот профессионализма — комплексная оценка, учитывающая разные контексты восприятия, основанная на экспертном анализе.
Расширение пространства критики, где теперь все публикуют свои оценки, привело к затоплению этого пространства эмоциями, требующими немедленного выплеска: «Супер!», «Отстой!» плюс пара бессистемных обоснований. Инфантильный «критик» заражает потребителей сильными эмоциями, поэтому найти заботливую мамочку, которая точно покажет, где вкуснее, и уймет тревогу — вот чего сегодня ждёт от критика потребитель искусства.
Итак, наш критик-отец некоторым образом раздвоился: профи «сменили пол» и стали мамами, а под ногами у них путается куча неугомонных детишек. Но где-то в параллельной вселенной есть те, кто смотрит в глубину искусства, пытаясь не оценить его, а понять… /АБ/
Почему большинство людей не испытывает тяги к занятию экстримом, хотя число увлеченных им постоянно растет? Почти у каждого подростка был период мечтаний о рискованных путешествиях и подвигах, потом мальчик превращался в мужчину и приземлял свои фантазии, находя своё место среди людей, живущих «нормальной» жизнью. Поговорим о мужчинах-экстремалах, которые представляют другой случай послеподросткового развития (справедливости ради скажем, что среди экстремалов есть и женщины).
Быть экстремалом, с точки зрения обывателя, — значит принадлежать касте избранных. В древней мифологии герой совершал подвиг ради того, чтобы примкнуть к богам. В современной культуре, с точки зрения психоанализа, совершенный подвиг — это метка претендента на родительский трон. Девочка доказывает своё превосходство над матерью освоением женственности и способностью к материнству. Развитие мальчика предполагает постепенное отделение от матери и женского мира, вступление в мир мужских ценностей, где основная цель — своими достижениями превзойти отца. Доказать своё превосходство можно разными способами, в том числе через занятие экстримом — современным вариантом архаичного подвига, для которого нужна ловкость, сила и мужество.
Что ещё скрывается в экстриме? Желание не только покорить, но и отвергнуть существующий отцовский мир. Он воспринимается скучным, принуждающим к «правильной» жизни. Экстремал желает сам контролировать свою жизнь. Можно допустить, что попытка вырваться на свободу из общей массы послушных через экстрим — это реакция на контроль или сверхопеку со стороны родителей в детстве. Экстрим — это путь нарцисса-одиночки, готового свою уникальность доказывать в играх с Танатосом.
Но почему не все люди — экстремалы? Видимо, только у некоторых есть потребность в освоении тех областей пространства, которые чужды жизни человека: морских глубин или отвесных скал — причём в освоении в усложненной форме: погружение без акваланга, лазание без страховки, прыжки без парашюта. Получать удовольствие от искусственно созданных трудностей свойственно мазохистическим натурам. Может быть, экстремалы — это нетрадиционные мазохисты, отягченные любовью к технологическим новинкам? Многообразие технических приспособлений и порождает огромное разнообразие экстремальных видов спорта, где удовольствие замешано на высокой вероятности саморазрушения по определенной технике.
И, конечно, попытки выхода за рамки своих возможностей, стремление к компенсации физической слабости—всё это отсылает к ситуации травмы рождения. Тогда безопасный мир материнского лона был разрушен, и ребёнок погружён в мир опасностей и одиночества. Психологические последствия этой травмы у людей-экстремалов, видимо, велики. Это приводит к навязчивому повторению травматической ситуации рождения, чтобы сформировать способность преодолеть природную ограниченность и убедить себя в безопасности мира обитания. /АГ/
Яжемать — популярный персонаж наших дней. Этим словом принято называть женщин, которые, с точки зрения окружающих, нарушают чужие границы, считая, что наличие ребёнка даёт им право на особое отношение и место в обществе. «Неадекватные мамочки» кормят младенцев грудью и меняют памперсы в общественных местах, позволяют детям бесчинствовать и отвлекать взрослых от дел, постоянно требуют всевозможных льгот и ждут внимания от каждого встречного. Примерно таков собирательный образ типичной яжематери, который создаётся после знакомства с материалами популярного паблика в сети Вконтакте. В группе более полутора миллионов подписчиков, постоянная активность свидетельствует о высоком уровне агрессивного интереса к мамочкам и деткам. Именно этот интерес побуждает психоаналитика исследовать явление яжематеринства.
Прежде всего в образе яжематери настораживает выраженная негативная доминанта: мамочек осуждают и злобно высмеивают. Конечно, современные молодые матери отличаются от своих предшественниц — они, в среднем, более нарциссичны и эгоистичны, и кроме того весьма инфантильны, как, впрочем, и многие другие люди вокруг (опять же — в среднем). И всё же ситуация озадачивает: откуда берётся столько агрессии в их адрес? Ведь раньше женщины с детьми не вызывали столь бурной реакции…
Обратим свой взор на тех, кто активно способствует трансформации традиционных образов материнства в культурном сознании, приводя на место Мадонны с младенцем Яжемать с личинусом-тугосерей.
Аудиторию упомянутого выше паблика составляют, в подавляющем большинстве, молодые взрослые — женщины и мужчины. Это люди в расцвете детородного возраста, часть из которых уже стали родителями (они обычно высмеивают никудышных мамочек), но большинство бездетны (для них «магнитом» служат не столько мамочки, сколько их дети). В подобных группах чайлдфри и чайлдхейтеры избавляются от напряжения, связанного с сильными и, как правило, неосознаваемыми чувствами зависти и ненависти, которые у них вызывают «другие дети». Дело в том, что для людей, ориентированных на удовольствие и жизнь для себя, дети символизируют более удачливых конкурентов в борьбе за ресурс материнской любви. Инфантильный глубоко внутри субъект желает, чтобы всё окружающее пространство (культура-мать) удовлетворяло исключительно его потребности — всё должно быть идеально. Ребёнок, из-за которого «яжемать» разрушает идеальный мир вокруг, вызывает зависть, ненависть и гнев — те самые чувства, которые все дети испытывают в отношении своих братьев и сестёр. Сама яжемать становится объектом для гнева, возмущения, ненависти, обиды — эти чувства испытывает ребёнок в отношении матери, которая занимается другим ребёнком, вместо того, чтобы безраздельно любить нашего героя.
Описанная драма разыгрывается в бессознательном. В реальности же некая женщина с ребёнком, демонстрирующая пренебрежение к интересам окружающих, вызывает настолько сильные чувства у взрослого человека, что побуждает его разместить очередной пост в паблике #Яжемать… /АБ/
