Прикладной психоанализ в Новосибирске. Психоаналитические этюды.

Рубрика «Новости регионов»

ПРИКЛАДНОЙ ПСИХОАНАЛИЗ В НОВОСИБИРСКЕ

ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ЭТЮДЫ

Основоположник психоанализа, Зигмунд Фрейд, выступал за самоценность психоаналитической теории и её независимость от медицинского применения. Психоаналитическая мастерская «Полдень», вот уже 10 лет работающая в Новосибирске, стремится использовать психоаналитическую методологию во всей её полноте. В состав участников мастерской входят люди, которым близок (или интересен) психоаналитический взгляд на мир и явления, происходящие в нём. Руководитель мастерской — действительный член ОППЛ, тренинговый аналитик и супервизор ЕКПП (Европейская Конфедерация Психоаналитической Психотерапии) Александр Николаевич Гришанов. Предметом анализа становятся как ситуации, возникающие в практике психолога, так и ситуации из нашей обыденной жизни, возникающие в семье, в работе, в учёбе. Анализ подобных ситуаций помогает сформировать хорошую профессиональную основу для практикующего психолога и просто улучшить качество жизни.

Основной продукт, который производит мастерская — тексты, которые дают читателю возможность с психоаналитических позиций посмотреть на то, с чем мы постоянно сталкиваемся в обыденной жизни, участвуя в событиях или наблюдая их со стороны. Несколько этюдов из книги А.Н. Гришанова и А.Е. Булычевой «Те же и психоаналитик» предлагаются вашему вниманию.

НОВОСИБИРСК

Быстрый рост города и его развитие в не самых благоприятных климатических условиях говорят о том, что это место резонирует с какими-то глубинными потребностями и желаниями людей. Конечно, у каждого своя история отношений с городом, и чувства к нему могут быть разными, но все-таки есть общее поле сходных восприятий, в котором создаётся портрет города, высвечивающий его неповторимый облик среди множества других городов.

Самый популярный визуальный символ Новосибирска — Городовичок, мальчик школьного возраста в коротких штанишках, в очках и с огромной головой (умный мальчик-акселерат). Этот образ, с точки зрения психоаналитика, в целом улавливает дух места (genius loci). Новосибирцы не проявляют к Городовичку особой любви, что само по себе симптоматично: ребёнок хочет видеть себя иначе, его образ себя совсем другой. В Новосибирске любят большие панорамные фото с изображением Новосибирска, их часто можно видеть в метро и на центральных улицах. Город нарциссичен, в хорошем смысле: наш подземный «инстаграм» не просто заполнен фотографиями города, в нем можно изучать историю — тематическими подборками внутри обклеены целые поезда метро. За свою историю город собрал много титулов «самого-самого»: самый быстро растущий город в мире имеет самый длинный метромост в мире, самую длинную прямую улицу на планете и самый большой оперный театр в стране, и это ещё не весь список.

Самолюбование новосибирцев парадоксальным образом сочетается с самообесцениванием: на городском сайте НГС читатели исправно поливают родной город ядом своих критических замечаний обо всём вокруг.

…Это уже не ребёнок, это скорее подросток, — почесав затылок, решает психоаналитик. Действительно, адекватный своему текущему состоянию Городовичок должен как-то поэпатажнее приодеться и причесаться, сделать пару татуировок что ли… В XXI веке Новосибирск отличается демонстративной активностью и инновациями в культурном пространстве: Тотальный диктант, Монстрация, скандальные театральные постановки и выставки. В этом должно быть какое-то скрытое послание.

В советское время город был «любимым ребёнком» у государства, его развивали, лелеяли научный потенциал Академгородка. В 90-е «бойкий мальчонка», оставшись беспризорником, развёл огромную барахолку по всему городу, чтобы совсем не сгинуть. Вернувшись в русло более спокойной жизни, Новосибирск как будто сохраняет в себе травму, полученную из-за отказа от него «родителя» (государства): злость, обида и недоверие находят выражение в подростковом культурном эпатаже и протестном политическом поведении (оппозиционные партии получают здесь хорошую поддержку, город даже избрал мэром коммуниста).

Многие говорят, что Новосибирск — неуютный город. Действительно, он хорош для транзитных пассажиров, здесь многие «проездом»: в Москву-Питер, Америку-Канаду и т.п. Новосибирский университет — трамплин в большой мир прямо из Сибири. И все же, неуютный город продолжает развиваться и расти. Возможно, его душа подростка резонирует с глубинными потребностями человека в современном мире, который, как говорят, неуклонно инфантилизируется.

СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО

Современное искусство многолико, но всё же у него есть одна черта, принципиально отличающая его от искусства «классического». Это искусство вызывает у людей более выраженное эмоциональное отношение, в спектре которого отчетливо видны два полюса — эйфория слияния и агрессия отторжения. В пространстве современного искусства много «непонятного», и эмоциональная провокация занимает, пожалуй, центральное место, вытеснив старые ценности канона и мастерства. Действительно, так ли уж важно, насколько мастерски сделана, к примеру, инсталляция из бытового мусора? Хэппенинг, перформанс, акция — есть ли эстетические ориентиры и «эталоны» для этих форм современного искусства?

Искусство наших дней очень деятельно, типичная для него ситуация выглядит примерно так: автор «сделал» нечто странное, «выплеснул» что-то из ряда вон выходящее — и публика должна с этим как-то обойтись. Можно даже предположить, что искусством такую деятельность мы продолжаем называть просто по привычке. Большая часть этой сферы заполнилась тем, что уместнее было бы обозначить как «творческая активность» или «креативность» — ремесленная сторона (искусство, умение) уступила ведущую роль экспрессивности (спонтанность, самовыражение).

Для психоаналитика искусство всегда было и остается полем для исследования «подводных» бессознательных течений в культуре. Искусство — своеобразное «сновидение» культуры, сфера для проекций и реализации бессознательных желаний. О каких же желаниях сообщает нам современное искусство? Почему оно такое странное и эпатажное?

Если внимательно посмотреть на взаимодействие автора и публики, можно увидеть один весьма парадоксальный момент. Их отношения похожи на отношения матери и ребёнка, причем обе стороны одновременно оказываются в той и другой роли. Через своё произведение автор, подобно ребёнку, получает от публики-матери любовь и принятие (или наоборот — отторжение и ненависть). При этом и автор по отношению к публике выступает в качестве «матери», которая должна удовлетворить потребность в хорошей «пище», дающей разрядку напряжения, изоляцию от реальности и т.п.

Парадоксальность ситуации в том, что быть «хорошей» матерью ни одна из сторон не хочет и не может. В результате в этой паре возникает сильное эмоциональное напряжение, и каждый продолжает настаивать на своём детском желании. В основе всего — глубинная тревога и агрессия, с которой не могут справиться субъекты современного мира, дающего прекрасную возможность навсегда оставаться «детьми». Каждая из сторон постоянно воссоздаёт ситуацию, выход из которой надеется обрести. Творцы говорят: вот вам наша тревога, злость и прочие радости — принимайте и любите нас такими как есть! Публика отвечает: это непонятно и «невкусно», вы должны нас успокоить и усыпить, а вместо этого бесите!

Описанная ситуация типична, но есть, конечно, и другие варианты. Искусство может работать «по классике», давая старый добрый катарсис, может вызывать зависть (я тоже хочу самовыражаться! ) или эйфорию — меня зацепило/ я понял!

РЯДОМ С ВОДИТЕЛЕМ

Исходные данные для следующих рассуждений представим в виде условий геометрической задачи. Дано маршрутное такси и место в нём на выбор: можно сесть рядом с водителем в кабине или в общем салоне. Найти нужно мотивацию выбора места в маршрутке.

Не все, но многие молодые женщины — замужние или нет — предпочитают сидеть рядом с водителем. Они находят простые объяснения: лучше обзор дороги, не приходится терпеть чужие разглядывания, и даже — «Там спокойнее, потому что у водителя руки на руле». Представляется, что выбор во многом связан с безопасностью, т.е. ощущением опасности, идущей от других и, прежде всего, от мужчин. Однако дотошный психоаналитик бы сказал, что возможно столь эмоциональное объяснение девушкой своего выбора скрывает ее истинные желания, их силу и запрет на осознание. А чтобы не бороться с этими желаниями, приходится не создавать ситуации, провоцирующие их проявление. Поэтому дело, видимо, не в маньяках, которые заполняют наши маршрутки.

На эту же ситуацию можно взглянуть иначе: девушка выбирает место рядом с мужчиной, который чем-то управляет. Это символ, который запускает ритуал, обыгрывающий моменты отношений мужчины и женщины. Вспоминается картина В. Васнецова, где Елена Прекрасная сидит впереди Ивана Царевича на Сером Волке, который спасает их от погони. Может, в выборе места девушкой разыгрывается ситуация убегания из плена родительского дома или тяжелых отношений? Как будто бы сидеть в общей массе, среди других людей — это обрекать себя на смирение с участью, когда кто-то решает за тебя и везет неведомо куда, и нет никакой возможности сделать свой выбор. А вот когда сидишь на переднем сидении, то будто управляешь судьбой и запускаешь другой сценарий жизни!

На ситуацию выбора места рядом с водителем можно посмотреть как на иллюзию исполнения желания. Когда есть близкий друг (муж) с автомобилем, то законное место у молодой женщины обычно на переднем сидении. Но пока этого не произошло, можно сидеть рядом с водителем маршрутки, неосознанно получать суррогатное удовлетворение, ждать исполнения мечты и быть в центре внимания водителя. В ситуации движения он главный, он «рулит» во всех смыслах этого слова, и девушка инстинктивно выбирает самого статусного самца в машине. Возможно, её социальные предпочтения другие, но в этой ситуации она неосознанно борется за первенство. Пока не придет другая девушка и не сядет рядом. Появление ещё одной дамы, садящейся вперёд, провоцирует развитие еще одного интересного сюжета, сюжета «любовного треугольника на переднем сидении маршрутки» или сиблинговой конкуренции.

Посмотрите, как просто в нашей взрослой жизни возникают ситуации, которые появились в детстве и остались в памяти как матрицы, которые, то одна, то другая начинают вмешиваться в нашу жизнь и подталкивать её движение в совсем неслучайном направлении.