К вопросу о содержании терминов МДП и БАР в науке и практике

Рубрика «Статья номера»

 К ВОПРОСУ О СОДЕРЖАНИИ ТЕРМИНОВ «МАНИАКАЛЬНО-ДЕПРЕССИВНЫЙ ПСИХОЗ» И «БИПОЛЯРНОЕ АФФЕКТИВНОЕ РАССТРОЙСТВО» В ФУНДАМЕНТАЛЬНОЙ НАУКЕ И ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ

Наринская Валерия Дмитриевна — психолог, психотерапевт, создатель
Школы Нового Сознания «Лерониум», действительный член ОППЛ
Россия, Москва,

Аннотация: В статье ставится проблема описания эмпирических данных, обнаруженных в психотерапевтической практике, в терминах биполярное аффективное расстройство и маниакально-депрессивный психоз, фиксируемых в МКБ-10. Особое внимание уделено анализу содержания терминов, а также обоснованию трактовки дуальных личностных структур как имеющих сходную с БАР этиологию. Автор описывает опыт работы с биполярными личностными структурами с опорой на принцип соединения полюсов.

Ключевые слова: психотерапия, биполярное аффективное расстройство, маниакально-депрессивный психоз, расстановки

Фундаментальная наука XXI в. характеризуется взаимопроникновениемразных предметных областей, разработкой комплексных подходов к изучению гуманитарной сферы в целом и собственно человека. Область медицинских наук — не исключение. Во многих сферах клинической практики, в том числе в психиатрии, апробировано и активно внедряется сочетание традиционных методов и дополнительных, вспомогательных инструментов работы с патологиями, а также состояниями, близкими к патологическим [13].

Одним из расстройств, требующих комплексного подхода, является биполярно-аффективное расстройство (далее БАР — В.Н.), при описании которого в ряду профилактических мер в первую очередь часто упоминается «использование лекарств, стабилизирующих настроение» [Там же, с.14]. А вопрос потенциальной эффективности психотерапии как метода работы с БАР не решается однозначно.

В зарубежных публикациях психотерапия иногда рассматривается в качестве вспомогательного инструмента работы [Там же]. Отечественные исследования последних лет анализируют закономерности реализации биологических и психосоциальных факторов риска и хронификации БАР, акцентируя при этом собственную значимость психотерапии: «предлагается модульная семейная терапия пациентов, страдающих БАР, не только состоящая из психообразовательной программы, но и направленная на повышение качества связей между членами семьи и выработку навыков решения проблем. Такая семейная терапия является эффективным дополнением к фармакотерапии для пациентов с биполярным расстройством, особенно на его ранних стадиях» [2,  с. 8]. А потому возникает закономерная необходимость непротиворечивого описания разнообразных эмпирических данных, проявляющихся в психотерапевтической практике, принятыми международным медицинским сообществом терминами.

Единообразие в применении терминов БАР и МДП нарушается также и потому, что симптомы и течение патологических процессов не определены однозначно для всех случаев. По мнению Ю.Л. Нуллера и И.Н. Михаленко, «конкретные исследования психических нарушений, включая биохимические, патофизиологические, генетические и т.п., становятся все более сложными и точными, но адекватная оценка их результатов затруднена отсутствием уверенности в том, что эти данные получены в гомогенной популяции» [8, с. 4]. Более того, современные методы биохимии все еще слишком грубы для изучения тонких механизмов, лежащих в основе психических процессов и их нарушений [Там же].

Спецификой науки XXI в. является построение новых трактовок на концептуальной базе теории самооргазующихся систем [4]. В психиатрии указанный подход представлен, например, работами К.Бернара, Г. Селье, Н. Винера и ряда других исследователей и предполагает рассмотрение мозга как самоорганизующейся системы, деятельность которой направлена (в биологических системах) на сохранение гомеостаза — (поддержание функционального равновесия всех систем организма и постоянства его внутренней среды [8], [11].

Важно также, что комплексная сущность синергетического подхода в изучении психических нарушений приводит к известному переосмыслению содержания многих понятий, используемых в психиатрии, психотерапии, педагогической психологии. При этом зачастую новые направления психотерапии выстраиваются с опорой на принцип самоорганизации, дополняя так или иначе представления о самоорганизующей деятельности психики новыми данными.

Современная психотерапия столь же многовариантна, сколь и исследовательские изыскания [1]. При этом разные психотерапевтические модальности позволяют терапевтам-практикам, работающим в том числе со здоровыми с точки зрения психиатрии пациентами, обнаружить такие закономерности психической жизни, которые однозначно проявляют признаки дуальности, взаимосвязи некоторых «полюсных» эмоционально-аффективных состояний, проявляющим неадаптивность индивида в некоторой сфере жизни.

Целью настоящей статьи является сопоставление содержания терминов маниакально-депрессивный психоз и биполярное аффективное расстройство в современной психиатрии и конкретных психотерапевтических практиках, а также обоснование возможности отнесения дуальных эмоционально-аффективных личностных структур индивида к проявлению маниакально-депрессивных тенденций. Утверждение этиологического сходства наблюдаемых нами психологических явлений и общепринятых характеристик БАР и МДП может, на наш взгляд, обнаружить новый потенциал диагностики, сопровождения и предупреждения патологии и пограничных состояний. А потому в данной статье мы (1) рассмотрим содержание терминов БАР и МДП и выявим отличительные признаки указанных расстройств, (2) представим описание психических закономерностей, наблюдаемых нами в психотерапевтической практике, (3) проанализируем возможность описания наблюдаемых явлений как БАР.

Содержание терминов биполярное аффективное расстройство, маниакально-депрессивный психоз, их соотношение прежде всего следует определять, руководствуясь Международной классификацией болезней. По данным классификации мы далее определим место БАР в ряду близких по этиологии расстройств (так называемые внешние границы БАР), соотношение разновидностей БАР (внутренние границы), и таким образом выявим ключевые параметры БАР, как собственно медицинское, научное содержание понятия.

О содержании термина биполярное аффективное расстройство

Согласно Международной классификации болезней 10-го пересмотра (редакция 2019 г.), биполярное аффективное расстройство включено в блок так называемых расстройств настроения (аффективных расстройств) (F30-F39) [5]. Аффективные расстройства характеризуются следующим основным нарушением: изменением эмоций и настроения в сторону депрессии (с тревогой или без нее) или в сторону приподнятости. Данное нарушение обычно сопровождается изменением общего уровня активности [Там же]. Другие нарушения при расстройствах данной группы, объясняются на фоне последних. Аффективные расстройства чаще всего обнаруживают тенденцию к рецидивированию. Начало отдельного эпизода как правило связано со стрессовыми событиями и ситуациями [Там же].

В соответствии с вышеизложенными признаками аффективных расстройств биполярное аффективное расстройство (F31) по МКБ-10 определяется как «расстройство, характеризующееся двумя или более эпизодами, при которых настроение и уровень активности пациента значительно нарушены. Эти нарушения представляют собой случаи подъема настроения, прилива энергии и усиления активности (гипомания или мания) и случаи падения настроения и резкого снижения энергичности и активности (депрессия). Повторные эпизоды только гипомании или мании классифицируются как биполярные» [Там же]. В биполярно-аффективное расстройство включены маниакальная депрессия, маниакально-депрессивное заболевание, маниакально-депрессивный психоз, маниакально-депрессивная реакция [Там же]. А потому можно экстраполировать характеристики БАР на МДП как частный случай указанного расстройства.

Не могут быть расценены как часть БАР маниакальный эпизод (F30), циклотимия (F34.0), депрессивный эпизод (F32), рекуррентное депрессивное расстройство (F33).

Отсюда ясно, что внешняя граница БАР, то есть граница между маниакальным эпизодом и депрессивным эпизодом, с одной стороны, и БАР — с другой, проходит по критерию повторяемости. Согласно МКБ-10, если тот или иной эпизод уже имел место (маниакальный, депрессивный, смешанный), то расстройство следует кодировать как БАР [5].

Далее акцентируем специфику психотической реализации полюсов, поскольку это уточнит для нас так называемые внутренние границы БАР в точке различения МДП и других маниакально-депрессивных состояний. Так, собственно маниакальный эпизод (F30) обобщает только одиночные аффективные состояния: гипоманию, при которой индивид устойчиво пребывает в приподнятом настроении, энергичен, умственно и физически продуктивен, демонстрирует выраженное ощущение благополучия, в высшей степени коммуникабелен, сексуально активен, мало нуждается в сне.

Психотический маниакальный эпизод (F30.2) характеризуется проявлениями бреда, галлюцинаций как голосов, обращенных к больному, возбуждения, чрезмерной двигательной активности и вспышек идей такой силы, что индивид становится недоступным для обычного общения [Там же].

Аналогично если при одиночном депрессивном эпизоде (F32) у больного отмечается пониженное настроение, спад активности, способности радоваться, интересоваться, сосредотачиваться, чувство вины и собственной никчемности, то тяжелый депрессивный эпизод может сопровождаться прихотическими симптомами — галлюцинациями, бредом, психомоторной заторможенностью, а также ступором, делающими невозможной социальную активность [5].

Таким образом, специфика психотической симптоматики как мании, так и депрессии, всегда состоит в потере контакта с действительностью. Но если традиционным критерием психиатрии выступают те или иные внешние проявления неадаптивности индивида к окружающему миру, то психотерапевтическая практика работы с психозом и пограничными психотическими состояниями сталкивается с необходимостью коррекции внутреннего неконтакта, отсутствия сопряженности, соотносимости ряда личностных структур. Так, например, невозможно выстроить непротиворечивые адекватные устойчивые поведенческие модели у человека, которым движет одновременно страх взаимодействия с противоположным полом и желание идти в женско-мужские отношения и взаимодействовать с партнером. Варианты подобной раздвоенности весьма многообразны, содержательно обнаруживают как полюсные черты ситуативной дезадаптации, сходные с манией (например, навязчивое стремление мужчины постоянно знакомиться с женщинами и добиваться их), так и сходные с депрессией (например, глубокий внутренний страх женщин у мужчины, невыдерживание присутствия женщины в собственной жизни, состояние удушья, тягостное ощущение несвободы, загнанности в угол).

В свою очередь, женщина может, с одной стороны, маниакально хотеть замуж, желать постоянной связи с мужчиной и не выдерживать его отсутствия. А с другой стороны — за конкретным мужчиной она прячется от мужского мира в целом, скрывая таким способом глубокий страх мужчин и собственную несамостоятельность по отношению к ним. Компенсаторным поведением здесь становится стремление женщины постоянно контролировать поведение мужчины, видеть его, в противном случае ее охватывают тревога и страх. Заметим, что в профессиональной сфере, в контакте с мужчинами на рабочем месте женщина вполне может быть реализована.

В таком случае, при соединении полюсов, снижения интенсивности полюсных состояний у мужчин и женщин, они становятся способны выдерживать как друг друга, так и сиюминутное отсутствие друг друга, то есть способны строить адекватные мужско-женские отношения, не впадая ни в манию, ни в депрессию.

Важно то, что психотерапевтическая практика обнаруживает подобные дуальные личностные структуры, в том числе, у индивидов, не имеющих диагноза БАР, однако испытывающих трудности в своей практической реализации в жизни. Однако для БАР, как было сказано выше, одной из отличительных особенностей является повторяемость, цикличность состояний расстройства. При этом в разных случаях интенсивность маниакальной или депрессивной стадий вполне может приобретать психотическую окраску.

Первый эпизод БАР не ограничен возрастными рамками, частота эпизодов и характер ремиссий и обострений разнообразны. Ремиссии с возрастом укорачиваются, а депрессии — учащаются и становятся более продолжительными. Диагностирование БАР возможно при текущем периоде гипомании, если в прошлом имел место по крайней мере однократный другой аффективный эпизод [5].

То есть аффект рано или поздно идет на спад, когда нервная система по той или иной причине меняет актуальный способ взаимодействия со средой. А потому неконтакт личностных структур, особенно не проявленный непосредственно, либо компенсируемый психологическими защитами, на наш взгляд, имеет больший риск не попасть в поле зрения специалистов психологов, психотерапевтов, либо не быть осмысленным в категории дуальности.

Заметим также, что согласно МКБ-10, к другим проявлениям БАР относимы некоторые временные показатели. Так, мания начинается внезапно и длится в среднем около 4х месяцев. Депрессия в среднем длительнее, около 6 месяцев. «И те, и другие эпизоды часто следуют за стрессовыми ситуациями или психическими травмами, хотя их наличие не является обязательным для постановки диагноза» [3] (выделено мной — В.Н.). Как можно видеть, в самом описании БАР присутствует двойственность, возможность разных подходов к трактовке понятия биполярное аффективное расстройство: по нашим наблюдениям именно психотерапия, в частности, работа методом расстановок, вскрывает, обнаруживает и берет в работу стрессовые ситуации разной интенсивности, а также травмы (особое направление в терапии — работа с травмой), которые нередко предшествуют возникновению биполярных индивидуальных реакций. Вышеописанные обстоятельства мы считаем достаточным основанием для того, чтобы поставить задачу обоснования трактовки дуальных личностных структур как проявления черт биполярной аффективности, маркирующей сферу дезадаптации индивида, не имеющего диагноза БАР.

О содержании термина маниакально-депрессивный психоз

Термин маниакально-депрессивный психоз был введен благодаря работам Э. Крепелина [14], в которых МДП впервые был выделен как самостоятельная форма болезни (нозологическая форма).

Э. Крепелин описал МДП как психическое расстройство, проявляющееся маниакальными (гипоманиакальными), депрессивными, а также смешанными аффективными состояниями.

Как отметили Ю.Л. Нуллер и И.Н. Михаленко, Э. Крепелин дал до сих пор не превзойденное по тщательности, полноте и четкости описание депрессивной фазы маниакально-депрессивного психоза, в котором наибольшее значение из психопатологических проявлений депрессии придавалось «депрессивной триаде»: сниженному настроению, психической заторможенности, двигательной заторможенности. По мнению Э. Крепелина, именно указанные симптомы теснее, чем остальные, связаны с патогенетическими механизмами заболевания [8], а потому мы снова наблюдаем доминанту оценки внешних проявлений, связываемых наблюдателем с собственно механизмами заболевания.

Однако говоря о сегодняшних комплексных подходах, мы считаем необходимым вслед за Ю.Л. Нуллером и И.Н. Михаленко подчеркнуть, что классификация Э. Крепелина основывалась на концептуальной базе монокаузализма, признания единой причины заболевания. К концу XX в. постепенно утверждается мультифакторная обусловленность психических заболеваний [8], что позволяет нам так же поставить вопрос о содержании термина маниакально-депрессивный психоз.

Кризис психиатрической науки конца XX в. был вызван невозможностью объяснения новых данных монокаузальными теориями, а также чрезвычайной сложностью нарушений человеческой психики как объекта исследования. Поэтому очевидной стала необходимость разработки нового подхода в оценке механизмов психопатологий. Такой подход формируется во многом на базе утверждения понятия системы и принципа самоорганизации.

Подчеркнем, что понятие системы стало базовым не только для ряда упомянутых исследователей К.Бернара, Г. Селье, Н. Винера, но и для собственно психотерапевтических практик (например, понятие семейной системы у Б. Хеллингера) [12], что позволяет предположить аналогию в обусловленности биохимических процессов в головном мозге и осознанных, неосознаваемых, а также бессознательных феноменов — в психике.

Так, Ю.Л. Нуллер и И.Н. Михайленко отмечают, что реакции, возникающие в ответ на повреждения или резкие изменения условий существования, носят адаптивный характер, то есть они генетически запрограммированы как защитные [8]. При этом такие реакции, как и реакции — следствия генетически обусловленных дефектов, малоспецифичны по отношению к иерархически организованным функциям мозга как организующего психическую деятельность механизма. «Если первая защитная реакция не смогла компенсировать обусловивший ее дефект, то она, становясь чрезмерной по силе и длительности, грозит нарушить гомеостаз и, соответственно, вызывает корригирующую реакцию второго порядка и т.д.» [Там же, с.5]. Защитные реакции n-ного порядка и являются обнаруживаемыми в рамках клинической картины нарушениями. А потому предполагается, что самостоятельные нозологические единицы в психиатрии вполне возможно окажутся в дальнейшем неспецифической формой адаптации человека как биологической системы [Там же]. Мы полагаем, что рассмотрение психической патологии как формы адаптации имеет широкий объяснительный потенциал, поскольку позволяет прежде всего выстраивать продуктивные аналогии в психиатрической и психотерапевтической трактовках термина маниакально-депрессивный психоз.

Наш опыт психотерапевтической работы показывает, что элементы маниакально-депрессивной, то есть полюсной / биполярной симптоматики проявляются в самых разных областях жизнедеятельности людей.

Так, если фазы МДП повторяются нередко в одно и то же время года, длятся от нескольких недель до многих месяцев, затем бесследно проходят, однако после периода полного здоровья повторяются вновь [5], то элементами маниакально-депрессивной психотической симптоматики мы считаем, например, отдельные неадаптивные реакции индивидов, проявляющиеся в определенной ситуации. Так, женщина может успешно выстраивать контакт с реальностью во многих сферах жизни (в отношениях с родителями, детьми, коллегами и друзьями), но при актуализации контекста собственно женско-мужского взаимодействия у нее внезапно возникает телесная реакция дрожи, женщину кидает в жар, ее охватывает психотический страх и т.д. При подобных маниакально-депрессивных проявлениях женщина оказывается не способна вступать в отношения с мужчинами.

Частотным показателем психотических ситуативных реакций выступают так называемые приступы паники. Клиент в таком случае может обратиться с запросом о том, что он, с одной стороны, хочет эффективно трудиться на новой, только что обретенной работе, а с другой стороны, приходя туда, чувствует, что у него перехватывает горло, он не может дышать, и это обстоятельство не оставляет ему никакой возможности работать.

Депрессивная фаза МДП, как известно, характеризуется тоской, чувством бессилия, нарушением сна и аппетита, общим пессимистичным взглядом на окружающий мир. В терапии отдельными проявлениями депрессивной психотической симптоматики мы видим случаи, когда, например, те или иные психические структуры клиента лояльны движению в смерть. При этом сам клиент не ощущает депрессии, не идентифицирует себя с этим состоянием, но депрессия ярко выражена у его близких людей, например, детей. Б. Хеллингер описывал одну из собственных расстановочных работ, в которой нежелание учиться в школе оказалось обусловленным тем, что мать юноши-школьника тосковала по своей сестре-близнецу, умершей во время родов: «мать тянуло к ее умершей сестре-близнецу, и она хотела последовать за ней в смерть. Ее сын почувствовал это, и тогда в своей душе он решил: „Я умру вместо тебя, мама“» [12, с.18]. Подчеркнем, что внешне, ни мама, ни мальчик из случая Б. Хеллингера не могли быть расценены как психотики, поскольку они во многих сферах своей жизни практиковали тот или иной адаптивный контакт с реальностью. Однако вполне психотической оказалась реакция 14-летнего юноши, который не хотел больше учиться в школе.

Маниакальная фаза МДП проявляется в излишней подвижности, говорливости, приподнятом (эйфорическом) настроении, в так называемых «скачках идей» [9]. Человек переоценивает свои силы, недооценивает трудности, становится чрезвычайно деятельным, но в этой деятельности — неустойчивым: внимание постоянно перескакивает с одного дела на другое, так что ни одно из них не оказывается завершенным. Отсутствие ощущения усталости, потребности в продолжительном сне и нормальном питании, с одной стороны, и общее возбуждение — с другой — приводят к истощению и снижению иммунитета. В терапии элементы маниакальной реакции у психически здорового человека могут проявляться, например, в том, что он мучается тем, что пытается заслужить любовь отца, добившись чего-то, и оттого полностью погружен в каждую новую цель, но достигая ее, теряет интерес к ней.

Мнения о закономерностях развития психоза не всегда однозначны. С одной стороны, традиционно утверждается, что с течением времени фазы психоза могут становиться более длительными и возникать чаще [10, с.487]. С другой стороны, МДП трактуется как излечимое заболевание, после которого закономерно восстановление прежней личности, но не исключены рецидивы, при которых больные все время нуждаются в больничном уходе [9, с.355].

Рассмотрев содержания терминов биполярное аффективное расстройство и маниакально-депрессивный психоз, мы с уверенностью можем сказать, что симптоматика указанных патологий хотя и очерчена, согласно МКБ, недвусмысленным кругом внешне наблюдаемых состояний, тем не менее, согласно целому ряду авторитетных источников и клинических наблюдений факультативно связывается также с ситуативными индивидуальными реакциями, а также неосознаваемыми внутриличностными противоречиями, которые, с одной стороны, не достаточно интенсивны, чтобы препятствовать контакту человека с реальностью в целом, но с другой — заметно снижают эффективность адаптации человека, хотя и могут быть осмыслены в таких психологических категориях как черты характера, акцентуации личности, тип темперамента.

На основании всего вышесказанного, мы утверждаем, что дуальность (эмоционально-аффективная полюсность) личностных структур (убеждений, решений, поведенческих паттернов, воспоминаний, представлений), которая в той или иной мере обусловливает ситуативную неадаптивность индивида, может быть описана как биполярная акцентуация личности / маниакально-депрессивная акцентуация личности, при этом не исключены связи, этиологическое родство такой акцентуации с расстройствами личности, а потому маниакально-депрессивная акцентуация, биполярное расстройство, а также маниакально-депрессивный психоз проявляют структурное сходство. Отсюда психотерапевтическая практика работы с дуальностью человеческих проявлений в целом: собственно личностных, системно-семейных, национально-этнических и т.д. — приобретает особую значимость как инструмент, выравнивающий дуальность на стадии образования последней.

Заметим попутно, что указанный подход в оценке потенциала психотерапии развивается и в современной практике психиатрии. Так, подтверждением традиционной установки системных расстановок по Б. Хеллингеру на работу с детско-родительскими отношениями является недавно выявленная по замечанию Довженко Т.В., Царенко Д.М. и Юдеевой Т.Ю. «существенная связь между развитием БАР и физическими, сексуальными и эмоциональным насилием в детстве, а также физическим или эмоциональным отвержением» [2, с.7].

Мы считаем возможным применять в собственной терапевтической практике прием нахождения дуальных структур на разных уровнях психической организации. Психоаналитический аспект интерпретаций позволяет нам в работе обращаться к категории коллективного бессознательного, объединяющего систему детерминант человека как исторического существа вообще: «появившись на свет в результате репродукции, мы являемся потомками не только наших предков — людей, но и самых различных предшественников, вереница которых уходит в прошлое более чем на 3 миллиарда лет»; «всякий раз, когда в системе одно состояние возникает как модификация предыдущего состояния, мы имеем историческое явление» [4, с.64-65].

Наша работа в целом выстраивается на интегративной базе метода системных расстановок Б. Хеллингера [12], приемов Терапии сексуального заземления (Sexual Grounding Therapy), метода Интеграции Жизненного Пути (Lifespan Integration) и т.д. Метод расстановок позволяет прежде всего диагностировать актуальное соотношение значимых личностных образований, например, связи представления с чувствами, с которыми клиент полностью идентифицируется, однако воспринял их в раннем возрасте в контакте с матерью. Такое соотношение эффективно выстраивать в начале и в конце работы, чтобы отследить динамику.

Более того, в работе с дуальными личностными структурами метод расстановок оказывается чрезвычайно эффективным, поскольку позволяет обозначить хотя бы в самом общем виде искомые дуальные личностные структуры. Это позволяет нам выявить полярность, обусловливающую те или иные элементы маниакально-депрессивной симптоматики, а потому для эффективной работы с дуальными личностными структурами нами был разработан принцип соединения полюсов.

Конкретная методика и результаты работы на основе указанного принципа регулярно публикуются, что позволяет нам подтвердить эффективность приема соединении полюсов [6], [7], [15]. В частности, работа с клиентскими запросами из самых разных сфер жизнедеятельности методом соединения полюсов позволила нам утверждать обусловленность возникновения маниакально-депрессивных акцентуаций личности так называемой горизонтальной дуальностью «мужское — женское» [6]. Содержанием такой дуальности могут быть как собственно образы родителей как наиболее значимых фигур в формировании эмоционально-аффективного содержания образа мужчины и женщины, так и бессознательные установки на ситуативное противостояние мужского и женского. В результате действия последних еще на этапе раннего онтогенеза индивид может проявлять неадаптивность, демонстрировать раздвоенность, а также психотическое поведение. В таком случае маниакально-депрессивная акцентуация проявляется в невозможности нахождения общего языка с действительностью.

Заключение

Как уже было сказано, современная психиатрия стремится к расширению объекта своего изучения, акцентирует комплексную природу патологий психики, а потому — использует нейрофизиологические, биохимические, генетические, психологические методы [2]. Последнее означает, что при всей значимости разграничения нормы и патологии специалистами осознана собственная ценность психотерапии, не только как части психиатрического лечения, но как самостоятельного метода психологической работы. Анализ показал, что дуальные эмоционально-аффективные личностные структуры, обнаруживаемые в практике психотерапии у клиентов, не имеющих диагноза БАР / МДП, могут тем не менее трактоваться как маниакально-депрессивные акцентуации личности, что позволяет нам обоснованно применять в практике работы с ними принцип соединения полюсов, опираясь при этом на традиционное представление о биполярности аффективных реакций как требующей коррекции поведенческой стратегии.

Список использованной литературы:

1. Антология российской психотерапии и психологии. Спец. выпуск. Ч.2. Публикации преконгресса Девятого всемирного конгресса по психотерапии «Дети. Общество. Будущее — Планета психотерапии» (Москва, 2021). М., 2021. 114 с. [Электронный ресурс]. URL: https://oppl.ru/up/files/vypuski-antologii/antologiya-spect-vypusk-iun21.pdf (Дата обращения: 07.08.2021).
2. Довженко Т.В., Царенко Д.М., Юдеева Т.Ю. Факторы риска и хронификации биполярного аффективного расстройства: биологические и психосоциальные аспекты // Консультативная психология и психотерапия, 2019. Т.27. №4. С.81—97.
3. Классификация психических расстройств по МКБ-10 [Электроннй ресурс]. URL: http://www.psychiatry.ru/lib/1/book/14/chapter/5 (Дата обращения — 07.08.2021).
4. Матурана У., Варела Ф. Древо познания: Биологические корни человеческого понимания. — М.: УРСС: ЛЕНАНД, 2019. — 320 с.
5. МКБ-10 Международная классификация болезней 10-го пересмотра [Электронный ресурс]. URL: https://mkb-10.com/index.php?pid=4200 (Дата обращения — 07.08.2021).
6. Наринская В.Д. Наринская В. Д. Конфликт интроектов женского и мужского как детерминанта нарушения адаптивности индивида // Научно-методический журнал «Academy», №10 (61), Изд-во «Проблемы науки», 2020. С. 27-33.
7. Наринская В. Д. Сексуальное взаимодействие в роду в зеркале социально-психологической жизни индивида // Вестник науки и образования, №1 (104), Изд-во «Проблемы науки», 2021. С. 110-118.
8. Нуллер Ю. Л., Михаленко И. Н. Аффективные психозы, Л.: Медицина, 1988. 329 с.
9. Психологический словарь / Под общей науч. ред. П.С. Гуревича. — М.: ОЛМА Медиа Групп, ОЛМА Пресс Образование, 2007. — 800 с.
10. Популярная медицинская энциклопедия. Изд-во: Советская энциклопедия, М., 1961. 1252 с.
11. Словарь медицинских терминов // ФГБУ Национальный медико-хирургический центр им. Н.И. Пирогова [Электронный ресурс]. URL: https://www.pirogov-center.ru/patient/hospital/department/ophthalmology/ terms.php (Дата обращения — 07.08.2021).
12. Хеллингер Б. Счастье, которое остается. Куда нас ведут семейные расстановки. — М.: Институт консультирования и системных решений, 2010. — 151 с.
13. Ciraulo D. A., Shader R. I. Pharmacotherapy of Depression // Humana Press. Boston, MA, 2011. 423 p.
14. Kraepelin E. Die Erscheinungsformen des Irreseins. Zschr. ges. Neurol. u. Psychiat., 1920, Bd. 62, S. 1-29.
15. Narinskaya V. D. On the transformation of gender identity from psychotherapeutic perspective // Антологияроссийскойпсихотерапииипсихологии. Спец. выпуск. Ч.2. Публикации преконгресса Девятого всемирного конгресса по психотерапии «Дети. Общество. Будущее — Планета психотерапии» (Москва, 2021). М., 2021. С.51-53 [Электронный ресурс]. URL: https://oppl.ru/up/files/vypuski-antologii/antologiya-spect-vypusk-iun21.pdf (Дата обращения: 07.08.2021).