Принцип соединения полюсов как база клиент-центрированной психотерапии

Рубрика «Статья номера»

ПРИНЦИП СОЕДИНЕНИЯ ПОЛЮСОВ КАК БАЗА КЛИЕНТ-ЦЕНТРИРОВАННОЙ ПСИХОТЕРАПИИ

Наринская Валерия Дмитриевна,
психолог, психотерапевт, создатель Школы Нового Сознания «Лерониум»,
действительный член ОППЛ. Россия, Москва,
, .

Влияние взаимоотношений в диаде мать — отец на формирование картины мира ребенка традиционно выступает одной из главных проблем ряда областей не только фундаментальной, но и прикладной психологии [1] [2], [3]. Механизм такого влияния принято описывать, в том числе, при помощи понятия идентификации [4], [5]. Так, «идентификация в самом общем виде это — эмоционально-когнитивный процесс неосознаваемого отождествления субъектом себя с другим субъектом, группой, образцом» [5, с.130]. Понятие идентификации введено З. Фрейдом для анализа процессов усвоения ребенком образцов поведения значимых других. Однако и после З. Фрейда, специалисты в области психологии развития, семейной психологии, социальной возрастной психологии, психоанализа и проч. соглашаются с трактовкой идентификации как «центрального механизма формирования способности „Я“-субъекта к саморазвитию», важнейшего механизма социализации [Там же]. Поэтому не вызывает сомнения, что как сознательно-бессознательный познавательный процесс идентификация выступает базовым механизмом воспроизводства индивидом собственно общественных моделей действия, в том числе, в аспекте межгендерных отношений.

В современной психотерапии механизм неосознаваемой идентификации ребенка с родителем исследуется, в частности, посредством моделирования эго-состояний субъекта (термин Э.Берна), фиксирующих последовательные фазы эмоциональной сепарации [6]. Важно при этом, что сепарация закономерно основывается на формировании внутренних детско-родительских фигур — интроектов, которые, по сути, «включают контроль на уровне структуры, интегрирующий действие всех психических органов» [6, с.26], то есть лежат в основе психологической устойчивости субъекта.

При всей функциональной важности указанных эго-состояний, чрезвычайно значимо исследовать в прикладном аспекте их дисфункциональные проявления. Так, по словам С.Ц. Камаловой, «иногда контроль проявляется негативно, когда один из… психических органов обесценивает или останавливает контроль над другими психическими органами под влиянием потребностей прошлого, ранее необходимых для выживания» [6, с.27]. В таком случае интроецированный поведенческий сценарий не приспосабливает человека к эффективному взаимодействию, а наоборот — препятствует освоению индивидом реальности «здесь и сейчас». Вышеназванные эго-состояния как первоначальные стабилизаторы психики формируются в том числе на базе отражения психикой ребенка женско-мужских, в том числе сексуальных, взаимоотношений родителей.

Таким образом, с одной стороны, идентификация с родительскими фигурами служит основой принципиальной возможности адаптации субъекта, а с другой — ряд формируемых ментальных репрезентаций нередко воплощают неадаптивные модели реагирования, а потому проблема психотерапевтической коррекции внутренних образов родителей и интериоризованных поведенческих моделей остается актуальной.

Накопленный наукой опыт теоретических обобщений и практики психологического сопровождения не снижает интенсивности поиска и разработки новых принципов психотерапевтической работы, учитывающих последние данные не только нейрофизиологии и психогенетики, но и других изучающих человека дисциплин, в том числе сексологии [7].

Многолетний опыт психотерапевтической практики позволяет нам утверждать, что характер сексуальных отношений родителей является базовой детерминантой формирования моделей не только межгендерных отношений, но и других отношений субъекта с внешним миром. В таких отношениях индивид проявляет большую или меньшую адаптивность к актуальным условиям, которая в свою очередь напрямую зависит от переживания человеком содержания полярных оценочных категорий «хорошо» и «плохо».

На материале разных клиентских случаев мы постараемся показать, как отсутствие сексуального контакта родителей формирует психологическую неадаптивность индивида в той или иной сфере, и как наша авторская методика, основанная на принципе соединения полюсов, восстанавливает контакт между интроектами родителей и решает проблему дестабилизации любого из уровней психической репрезентации индивида.

В основу работы нами положен метод системных расстановок Б. Хеллингера [8]. Общая схема системного толкования развита нами посредством допущения значимости любых сознательных и бессознательных репрезентаций тех или иных фрагментов реальности. Также разработанный метод интегрирует приемы Терапии сексуального заземления (Sexual Grounding Therapy), Метода Интеграции Жизненного Пути (Lifespan Integration) и пр. Но главной новаторской разработкой выступает построение коррекционной работы с опорой на принципсоединения полюсов.

Мы неоднократно утверждали зависимость полюсности реакций индивида, а также его проявлений в тех или иных сферах жизни от внутренней рассогласованности разных образующих личности [9], [10]. Социальный аспект детерминации полюсных состояний личности эффективно корректируется в рамках психотерапевтической практики. Многолетний опыт такой работы позволил выявить в качестве структурообразующего компонента большинства неадаптивных состояний клиентов оценочную дуальность ментальных репрезентаций. Рассмотрим в общих чертах ряд типичных случаев клиентов, в который терапия строилась на основе представленной выше гипотезы.

1. Отвращение к сексу — один из способов выражения непринятия родителями друг друга как сексуальных партнеров. При этом в паре мужчина—женщина нередко отвращение на тактильном уровне сопровождается эмоциональным переживанием обоюдной ненависти, выступающей, безусловно, сублимацией сексуальной энергии партнеров. Здесь важно помнить, что модель сексуального взаимодействия родителей интроецируется ребенком как шаблон отношений с собой, точнее, с физическими компонентами «Я». В таком случае закономерно, что индивиду как будто необходимо проживать отвращение к самому себе, к некоторой части своей личности. Такая рассогласованность как способ взаимодействия личностных частей фиксируется в психике в форме сценария закономерной смены сильных чувств (ненависти и привязанности, в данном случае), фиксирующих собственно полюсные состояния. Однако конфликт вытесняется из сознания как травмирующее переживание и проецируется на внешний мир в виде переживания соматического симптома, например, герпетической инфекции. При этом симптом как бы удовлетворяет необходимость проживания родительской модели отвращения к физической реализации человека.

В непосредственных отношениях подобного родителя с ребенком тема секса закономерно проживается как табуированная. Поэтому в период прохождения подростком генитальной стадии психосексуального развития осваиваемые формирующейся личностью модели сексуального поведения могут встречать резкое непринятие и агрессию со стороны родителя. Так, подростковая мастурбация становится поводом для крайних проявлений агрессии по отношению к ребенку, физического насилия. Для нас важно, что на фоне проживания родительской модели отвращения к сексуальному партнерству опыт насилия на почве секса способен сформировать у ребенка травматический сценарий мужско-женских отношений. При этом в дальнейшем взрослый человек проживает полюсные состояния, которые воспроизводят дуальную психическую модель взаимодействия и фиксируют неадаптивность индивида в той или иной сфере — периоды отсутствия сексуального партнерства, с одной стороны, и сменяющие их периоды проживания беспорядочных половых связей (в том числе — группового секса) — с другой. Мы считаем важным рассматривать указанные периоды как полюсные состояния с соответствующими сценариями реагирования и в работе с клиентом искать способы соединения указанных полюсов.

Заметим попутно, что практика группового секса, как известно, компенсирует бессознательное желание внутреннего ребенка соединить в позитивном телесном контакте всех персонажей семейной системы — матери, отца, бабушек, дедушек и т.д., что также свидетельствует о дефиците такого контакта как способа связи мужского и женского интроектов клиента.

Закономерность смены периодов, а также отсутствие проживания в каждом из них принятия в близких отношениях в паре (где индивидуальность партнера дает возможность человеку ощутить себя исключительным, выбранным) позволяет констатировать неадаптивность сценариев, а также биполярность эмоционально-аффективных реакций, актуализирующихся при проживании сценариев. Таким образом, детский травматичный опыт проживания моделей сексуального взаимодействия определяет невозможность личности во взрослой жизни выстроить собственное сексуальное поведение адекватным для себя способом. Мера неадекватности и тяжести проживаемых сценариев для индивида подтверждается тем, что как сексуальная изоляция, так и беспорядочная сексуальная практика проживаются на фоне тяжелых, невыносимых подчас переживаний, выход из которых индивид видит в новых попытках построить здоровые отношения. Однако по факту индивид не может вырваться из воспроизводства двух равно травматичных моделей поведения, которые мы охарактеризовали выше как полюсные состояния.

Мы считаем, что такая неадаптивность в сексуальной сфере может успешно корректироваться путем восстановления контакта между интроектами родителей. Основная терапевтическая задача в таких случаях состоит в выстраивании связи в восприятии индивида между чувством сердечной привязанности и сексуальным чувством к партнеру. Такая работа невозможна без обращения к травматичному опыту становления собственной сексуальности в подростковом возрасте, а также к коррекции моделей конфликтного сексуального поведения, воспринятых от родителей.

2. Отвращение к сексу одного из родителей в паре выступает чрезвычайно сильным дестабилизатором семейной системы, прямо влияет на подвижность границ этой системы, что порождает сильное чувство небезопасности у ребенка. При этом смысловой контекст небезопасности образует тесную связь с проживанием любви, так как семья безоговорочно воспринимается как источник последней. Так, нередко клиенты обращаются с запросом о невыдерживании нарушения психологических границ личности в контакте с партнером. Особенно ярко такое нарушение проявляется на телесном уровне и может реализовываться в резкой критике роста или веса партнера, сопровождающейся тактильным «контролем» состояния тела друг друга. Последний способствует развитию депрессивных состояний у партнеров. Границы могут нарушаться и принуждением партнера к сексу вне зависимости от психологической и физиологической готовности партнера к контакту. Примечательно при этом, что в таких случаях, как правило, за ощущением небезопасности от нарушения границ индивид закономерно переходит к ощущению эйфории и безграничной любви к нарушившему его границы партнеру (по аналогии с переходом от чувства небезопасности к чувству любви к семье). На наш взгляд, такой закономерный переход между указанными аффективными состояниями фиксирует полюсность состояний как ключевой показатель неадаптивности индивида в конкретной сфере жизнедеятельности — в построении мужско-женских отношений.

Согласно нашей гипотезе, нарушение адаптивности, выраженное в полюсности эмоциональных реакций, может быть обусловлено внутриличностным конфликтом интроектов мужского и женского, в частности интроектами родителей.Следовательно, работу с проблемой нарушения границ личности требуется начинать с восстановления контакта мужского и женского интроектов клиента. Конфликт формирующихся в детском возрасте интроектов нередко приводит к интериоризации эмоций одного из родителей, как правило, негативных, которые тот испытывал к партнеру. Например, ненависть отца к матери принимается бессознательно ребенком как часть собственной идентичности и впоследствии человек может испытывать к матери чувства отца. Одновременно с этим подобный перенос способствует формированию ненависти к отцу, а также к родителям в целом как структурообразующим компонентам семейной системы, которые как будто ответственны за дестабилизацию системы. Наконец, ненависть как интроецированная модель взаимодействия партнеров проживается индивидом в собственных близких отношениях, которые таким образом становятся наиболее яркой сферой проявления полюсных реакций, проявления дуальности как оппозиции «частей мира» и неадаптивности к условиям контакта в мире. Следовательно, главной целью работы по принципу соединения полюсов является уменьшение ощущения дуальности/ неконтакта/ оппозиции тех или иных частей внешнего мира, которые в восприятии клиента бессознательно становятся его собственными конфликтующими между собой идентичностями — интроектами мужского и женского.

3. Отказ от сексуального контакта в отношениях родителей в одном из наиболее тяжелых вариантов реализуется далее в отказе от контакта с ребенком, который выступает, по сути, продуктом контакта родителей. В таких случаях, как правило, клиент в детстве переживает целый комплекс травмирующих событий: конфликт родителей, появление внебрачного партнера у одного родителя, уход родителя из семьи — что и проявляет наиболее ярко для ребенка дестабилизацию семейной системы — и неспособность второго психологически справиться с условиями, а также дать достаточно поддерживающего ресурса самому ребенку. Более того, оба родителя, даже при формальном контакте с ребенком, неосознанно транслируют ему отказ от него как части отвергаемого партнера. В результате боль, обида и злость из родительского контакта, как правило, становятся доминирующими способами эмоционально-аффективного реагирования в женско-мужских отношениях субъекта.

В таких случаях дуальность «полюсов» как рассогласованность частей личности проявляется в том, что, с одной стороны, клиент боится вообще любых отношений с противоположным полом, опасаясь повторения опыта дезорганизации семейной системы, а, следовательно, чаще всего, не хочет иметь детей. С другой стороны, клиент испытывает сильное желание контакта с противоположным полом и от отсутствия такого контакта глубоко и болезненно переживает ощущение своей неценности.

Прерванный сексуальный контакт между родителями вводит ребенка в дисбаланс, поскольку он в процессе становления личности в решающей степени идентифицирует себя, с одной стороны, с мамой, а с другой — с папой, бессознательно интериоризует образы родителей как части себя. А потому неконтакт родителей становится внутренним переживанием ребенка, при котором психологическое напряжение апперципируется посредством физических компонентов образа «Я», буквально переживается как конфликт разных частей тела ребенка, двух его половин: как будто прообраз яйцеклетки и прообраз сперматозоида, которые в своем соединении воплотились в целостном ребенке, теперь конфликтуют, отказываясь соединяться. Подобная метафора призвана более точно описать неосознаваемое переживание ребенка, который видит отказ от секса, непринятие родителями друг друга как сексуальных партнеров и чувственно интерпретируя последнее как отказ от жизни, транслируемое содержание «не живи», поскольку родители это то, что его сделало. Лояльность родителям вызывает в ребенке стремление к суицидальным действиям, либо иным формам проявления отказа от жизни (болезнь, апатия, депрессия, неадаптивность, как отказ от действия).

Важно также, что отсутствие, например, у матери сексуального желания как форма противостояния отцу, формирует в сознании женщины определенный паттерн восприятия сына: контакт с сыном как продолжением отца возможен в глазах матери только в конфликте с его мужской природой, символизирующими последнюю гениталиями, а следовательно — с его мужской идентичностью. Закономерно впоследствии мужчина не может проявить свою идентичность, быть целостным в своих действиях в профессии и иных сферах, проживая таким образом лояльность к матери как наблюдателю. При этом контакт с отцом, реализующим в полной мере собственную мужскую идентичность, формирует проявленность мужской идентичности в сыне.

В этом случае очевидно фиксируется полюсность реализации индивида, где мужчина, с одной стороны, проявляет силу, мужество в ряде сфер реализации, с другой стороны, он впадает в лояльность матери и тогда он слабый, не мужчина, не может проявить себя.

Описанные полюсные состояния личности и связанная с ними неадаптивность становятся менее выраженными, если терапевт в работе с клиентом подходит к разрешению конфликта между интроектами родителей с позиции необходимости соединения полюсов. Принципиально важно показать индивиду, что в интроектах, кроме конфликтующих частей, есть части, которыми родители любят/ любили друг друга, а значит, эти части не противопоставлены, не полярны, а сохраняют контакт. Отсюда клиент становится способен увидеть, что он — продукт именно любви (а не конфликта) мамы с папой, а на таком основании становится возможным выстроить ощущение собственной женской/ мужской ценности. В процессе работы один из полюсов — страх, боль от неценности — теряет силу аффективного заряда, и клиент наполняется готовностью идти в контакт с противоположным полом.

Ключевой характеристикой всех вышеописанных ситуаций явилась (1) интериоризация отвращения как способа контакта в сексуальной сфере, (2) реакция психики на дестабилизацию родительской системы формированием полюсных состояний, (3) фиксация полюсного контакта частей личности на разных уровнях идентификации человека, (4) проекция дезинтеграции личностных состояний на события внешнего мира — на отношения с партнером, с собственным телом.

Чрезвычайно важно в работе с запросом клиента интерпретировать интроекты родителей не узко — как ближайшие системные родовые фигуры, а широко — как дуальные структурообразующие опоры адаптации индивида в мире. В таком случае применение принципа соединения полюсов позволяет не только разрешить ту или иную детскую травму клиента, но и скорректировать неадаптивные поведенческие модели в разных сферах это жизни, которые так или иначе воспроизводят нарушение контакта личностных частей.

Таким образом, формирование все большего числа нейронных связей между доминирующими полюсными схемами апперцепции женского и мужского (соединение горизонтальных полюсов) проецируется на весь спектр жизненной активности индивида, увеличивая его эффективность.

Подчеркнем еще раз, что наша методика развивается на базе положения о необходимости соединения полюсов, что удается путем, во-первых, разотождествления клиента с эмоциями родителей, а во-вторых, возвращения ценности в отношениях женского и мужского интроектов. Восстановление баланса в отношениях интроектов непосредственно сказывается на восстановлении адаптивности клиента в жизни за счет формирования недуального контекста осмысления человеком своей практики. В результате такой работы к клиенту возвращается ощущение безопасности, стабильности собственных психологических границ и мужской/ женской ценности.

Базовые приемы работы с опорой на принцип соединения полюсов таковы:

• разотождествление клиента с чувствами родителей, размыкание бессознательных смысловых переходов между полюсными состояниями, формирование нового апперцептивного контекста отношений в диаде мать — отец;
• утверждение контакта и содержательной ценности интроектов женского и мужского как интрапсихических структур клиента, формирование связи интроектов, не опосредованной противоречивыми для клиента смысловыми переходами, соединение интроектов в систему «родители как мужчина и женщина», направление внимания клиента на возможности построения действий в окружающем мире на базе сформированной недуальных моделей восприятия.

Эффективность разработанной нами методики работы с интроектами мужского и женского подтверждается следующим. Положительная динамика в развитии адаптивности наблюдается более чем в 90% случаев. Повышение адаптивности выражается, прежде всего, в том, что клиенты становятся спокойнее и увереннее в практической жизнедеятельности, чувствуют себя намного лучше, перестают чувствовать обиду, боль и злость. Более чем в 98% случаев полюсные реакции уравновешиваются, становятся менее острыми.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Берн Э. Что вы говорите после того, как сказали «привет», или Психология человеческой судьбы / Пер. с англ. А.Г. Румянцевой. — М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2004. — 416 с.
2. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис: пер. с англ. / Э. Эриксон; общ. ред. и предисл. А.В. Толстых. — 2-е изд. — М.: Флинта: МПСИ: Прогресс, 2006. — 352 с.
3. Шнейдер Л.Б. Семейная психология: Учебное пособие для вузов. 2-е изд. — М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2006. — 768 с.
4. Зинченко В.П., Мещеряков Б.Г. Большой психологический словарь. Прайм-ЕВРОЗНАК, 2003. — 632 с.
5. Психология. Словарь/ Под. общ. ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. — М.: Политиздат, 1990. — 494 с.
6. Камалова С.Ц. Функциональная модель родителя первого порядка в парадигме транзактного анализа // Антология российской психотерапии и психологии. Материалы Итогового международного научно-практического конгресса (Москва, 30 октября — 3 ноября 2019 ). Вып. 8. М. 2019. С. 25-29.
7. Келли Г. Основы современной сексологии. СПб: Издательство «Питер», 2000. — 896 с.
8. Хеллингер Б. Счастье, которое остается. Куда нас ведут семейные расстановки. — М.: Институт консультирования и системных решений, 2010. — 151 с.
9. Наринская В. Д. Конфликт интроектов женского и мужского как детерминанта нарушения адаптивности индивида // Научно-методический журнал «Academy», №10 (61), Изд-во «Проблемы науки», 2020. С. 27-33.
10. Наринская В. Д. Сексуальное взаимодействие в роду в зеркале социально-психологической жизни индивида // Вестник науки и образования, №1 (104), Изд-во «Проблемы науки», 2021. С. 110-118.