С.А. Белорусов. Православие и психотерапия.

Рубрика «Статья номера»

ПРАВОСЛАВИЕ И ПСИХОТЕРАПИЯ

Белорусов Сергей Анатольевич,
врач-психиатр, психотерапевт, нарколог,
руководитель модальности «Религиозная психотерапия» ОППЛ

Скайп: woodstockli

Современная жизнь, все больше отдаляющаяся от векового традиционного уклада, ставит перед православным человеком задачу осмысления принципиально новых вещей и явлений. Хорошо это, или нет, но приметы времени надлежат осмыслению.

Впрочем, иногда мы слышим как некоторые священники и миряне категорично осуждают, к примеру, телевидение, компьютеры или экзотические спортивные единоборства, непременно усматривая в них уловки сил зла. Столь резкий тон, так контрастирующий с заповеданной мудростью апостола — «Все мне позволительно, но не все полезно» (1Кор.10:23), выдает их нежелание или неспособность взвешенно оценить повседневную реальность, их стремление к идеализации прошлого, отождествление Православия с устоявшимися условиями быта.

Но мы все, как христиане, промыслительно призваны к спасению именно в то время и в том месте, где находимся, то есть «здесь и теперь». И в качестве одной значимой современной реалии мы рассмотрим практическую психологию, которая, несомненно, заслуживает внимания.

Научная дисциплина психотерапии, находящаяся на стыке медицины и психологии, прочно вошла в жизнь с начала нынешнего столетия. С самого начала для христианина было характерным настороженное отношение к ней. Это объяснимо — ведь психотерапия местом своего применения имела сферу человеческой души. В лице отдельных своих представителей она претендовала заменить собой традиционную религию.

Однако, к концу века, многое встало на свои места и мы можем попытаться разобраться в тех возможностях и тех опасностях, которые открываются в психотерапевтическом процессе.

Прежде всего, следует осознать, что психотерапия не есть нечто однородное, монолитное, объединенное общими положениями теории и практики. К настоящему времени в мире насчитывается более 400 психотерапий. В этой статье мы обсудим лишь основные направления и постараемся определить их совместимость с мировосприятием православного христианина.

История научного подхода к психотерапии начинается с личности Зигмунда Фрейда. Несомненно, он был одним из крупнейших мыслителей нашего времени. Он преодолел иллюзию очевидности происходящего, наивный позитивизм причинно-следственных связей, господствующий в психологии 19-го века.

Фрейд предполагает наличие глубинного неосознаваемого пласта в психике человека и фокусирует внимание на первых годах жизни ребенка, когда появляются так называемые комплексы, сопутствующие личности в течении последующего развития и искажающие его.

Однако Фрейд не смог преодолеть искушения детерминизмом — согласно его представлениям, силы сексуальности и разрушения (эрос и танатос) являются фатальными и непреодолимыми. Увлекшись своими построениями, он не оставляет место духовным измерениям личности и сводит их к примитивным механизмам невроза.

Тем не менее, наука остается обязанной ему за указание на роль бессознательного в жизни человека и за тончайшие методы его анализа. В частности им был описаны разнообразные варианты психологических защит, которые человек неосознанно применяет в субъективно непереносимых ситуациях. Распознавание такого рода защит как рационализация, вытеснение, проявление душевного страдания в телесной сфере, проекция, перенос, позволяет опытному психотерапевту быть более объективным в понимании поведения своего пациента.

Поясним сказанное на примере. Допустим, у глубоко благочестивой женщины вдруг возникает паралич правой руки. Неврологическое обследование не выявляет никакой органической патологии. Внимательный специалист может предположить психогенную природу этого состояния.

Он выясняет, что женщина накануне была потрясена фактом супружеской неверности мужа. В процессе беседы психотерапевт помогает женщине осознать, что ее паралич является выражением подавленного гнева и агрессии, которые не могут быть выплеснуты из-за свойственного ей образа поведения. Когда эта женщина понимает, что временная неспособность пошевелить рукой является выражением ее бессознательного стремления ударить мужа, происходит катарсис — выздоровление через принятие нового знания о себе.

Последователи Фрейда отходят от пансексуализма своего учителя, однако конструируют собственные умозрительные системы, которым придают основополагающее значение. К.Г.Юнг развивает концепцию коллективного бессознательного, пытаясь установить наиболее общие представления — мифы — объединяющие людей. Он вторгается в область духовного мира, но отвергая церковный опыт укоренения в традиции, скатывается в обыкновенный гностицизм.

В.Райх всерьез говорит о циркулировании в теле особой энергии «оргона» и предлагает причудливые телесные упражнения для снятия «мышечного панциря». Э.Фромм, захваченный перспективами социальной справедливости, пытается соединить психоанализ с марксизмом и, в свою очередь, с дзен-буддизмом, как примером наименее авторитарной религии.

Так, постепенно, клинический подход становится мировоззрением, то есть совокупностью взглядов, объясняющих все аспекты личностного бытия. В этом мировоззрении нет места осознаванию своей зависимости от Творца, человек замыкается в горделивом сознании исключительности, становясь точкой отсчета и критерием моральных ценностей.

Далее мы попытаемся классифицировать актуальные для современности психотерапевтические подходы. Сначала разграничим их по принципу работы с пациентом, находящимся в измененном состоянии сознания и те, когда терапевтическое взаимодействие осуществляется в состоянии активного бодрствования.

К первым относятся разнообразные виды гипноза и приемы трансперсональной психологии. В данном случае клиент находится в состоянии транса той или иной глубины и соответственно становится доступным любому виду внушения. Речь, таким образом, идет о директивном стиле, когда человеку прямо или косвенно диктуется желательный для психотерапевта эффект.

Так происходит манипулирование на уровне бессознательного. Различается классический и так называемый эриксонианский гипноз. В последнем случае введение в транс достигается особо подобранным ритмом и структурой речи.

Дальнейшее развитие это методика получила в виде весьма популярной системы НЛП (нейро-лингвистического программирования). Адепты этого направления не без оснований приписывают себе магические возможности. Действительно, оказывается что «пристроившись» к позе или другим особенностям поведения человека, можно это поведение изменять незаметно для него, вызывать желаемые чувства и поступки.

Несколько особняком стоит столь распространенное в нашей стране «кодирование». Как бы ни проводилась эта процедура, сутью ее остается запрограммированность человека, превращение его в управляемый агрегат. Некий след, остающийся в недрах бессознательного, уродует неповторимую человеческую личность. Происходит прямая задействованность механизмов «примитивного мышления», ведь известно, что австралийский абориген погибает, если шаман направит на него кость, как-то связанную с его тотемом. Естественно, что, даже практикуемое из благих намерений, такое воздействие недопустимо с точки зрения христианского отношения к человеку как посягающее на его свободу, ответственность, целостность и изначальное богоподобие.

Сеансы трансперсональной терапии состоят в том, что при помощи особого «голотропного» дыхания под аккомпанемент медитативной музыки убыстряющегося темпа пациент входит в транс и здесь воспроизводит не только воспоминания своего рождения, но и обстоятельств предыдущих жизней. Теоретики этого направления (С.Гроф) часто апеллируют к восточному и языческому культовому опыту: от тибетской «Книги мертвых» до психоделических переживаний индейских шаманов, описанных в книгах К.Кастанеды.

Заключая этот раздел, следует подчеркнуть, что неприемлемость любых психотерапевтических методов, связанных с измененным состоянием сознания определяется ключевым для православного духовного опыта понятием трезвения. Это противоположное как экстазу, так и оцепенению состояние внутренней собранности, интеграции духовных, душевных и телесных измерений. «Итак, не будем спать, как и прочие, но будем бодрствовать и трезвиться» призывает апостол (1Фес.5:6).

Среди психотерапевтических подходов, осуществляющихся при условии неизмененного сознания, кратко охарактеризуем три большие группы.

В первую очередь, это так или иначе модифицированные психоаналитические подходы. Иначе они называются динамической психотерапией, так как основной акцент ставится на прослеживание глубинных потребностей и мотиваций, которые приводят к состояниям невротических срывов. Как правило, это длительные курсы регулярных бесед со специалистом. Иногда при этом открываются возможности для прояснения искажений духовной сферы пациента. Так православный психоаналитик И.Карузо пишет: «Каждая болезнь должна быть диагностирована в двух аспектах: с позиций природной этиологии и с позиций духовности — что хочет Бог сказать человеку через эту болезнь. Психотерапия — это помощь человеку в его пути от ереси — невроза к полноценной жизни — православию. Жизнь-ересь это принятие относительных ценностей за абсолютные. Цель психотерапии это открытие человека навстречу абсолютным ценностям».

Вторая группа представляет собой совокупность т.н. бихевиоральных или поведенческих методик. Здесь теоретической основой является учение И.П.Павлова об обусловленности поведения разнообразными комбинациями сочетаний «стимул — реакция». Эти методы иногда оказываются эффективными для преодоления боязни и невротической тревоги, навязчивостей.

В рамках этого направления разработаны особые техники тренировок доведения симптоматики до абсурда, при успехе которых человек обретает возможность отнестись к тому, что его мучило с улыбкой.

Интересное описания подхода такого рода можно встретить в классическом образце православной духовности книге «Откровенные рассказы странника своему духовному отцу». Там описывался работник, который искал возможности напиться и потом буянил, не помня себя. И вот супружеская пара помещиков, которые отличались благочестием и добротой, предложили ему: «Живи у нас, пей сколько хочешь, но пожалуйста не выходи из дома пьяный». И что же? Он обрадовался, напился раз другой, словом полностью дошел до предела, которого и не чаял, но осознав, что ругаться вроде и не с кем, вскоре утратил к выпивке всякий интерес.

Так, иногда, дойдя до пределов падения (в клинической практике чаще через воображение) человек начинает подниматься. В рамках этого подхода происходит также обретение человеком свободы в общении и решительности. Это направление подчеркнуто нейтрально в отношении высших, духовных измерений человеческого бытия.

Третья группа представляет собой широкий спектр так называемых экзистенциальных или гуманистических методов. Здесь культивируется человеческая индивидуальность, что видно на примере «самоактуализирующей терапии» А.Маслоу, «терапии, центрированной на клиенте» по К.Роджерсу или «психосинтезу» по Р.Ассаджиоли. Объединяющей особенностью является подчеркнутое уважение к достоинству личности.

Христианское отношение к этому направлению предусматривает условное разграничение данных подходов по философскому критерию первичности «эссенции» — сущности или «экзистенции» существованию. Примат экзистенции, характерный для вышеперечисленных подходов определяет окончательную антропоцентричность, то есть несовместимую с подлинной религией (religare — связь) автономию человека. Если же специалист исходит из признания первичности «эссенции» — сущности, то в психотерапевтическом контакте обретают звучание вопросы призвания человека от Вечности, смысла его существования, ориентация по отношению к высшим ценностям (логотерапия В.Франкла или аксиопсихотерапия о.Валерия Ларичева).

Особое место занимает трансцендентная терапия католического священника и психолога о.Адриана ван Каама. Под трансценденцией он понимает постепенное приближение личности к той форме, какой она существовала в замысле Бога о ней. Каждый кризис, согласно ван Кааму, является приглашением к благодатному преодолению собственной самости (трансформация). Помощь специалиста состоит в том, чтобы способствовать обретению человеком новой целостности, изменении тревожного чувства ложной вины благоговейным ощущением глубинной зависимости от Бога. В процессе терапии человек становится способным прислушаться «не только к тому, что он хочет от жизни, но к тому, что жизнь хочет от него».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Мы совершили поверхностный экскурс в ту сферу современного человеческого опыта, которая называется психотерапией. Прозвучали отчетливые предостережения в отношении откровенно антихристианских психотерапевтических подходов. Вместе с тем, автор надеялся показать, что некоторые достижения научной психологической мысли могут быть использованы православно ориентированным человеком, ищущим помощи в ситуации эмоционального кризиса. Остается нерешенным вопрос об отношении специалиста-психотерапевта и священника. Наиболее распространенным является мнение о том, что при наличии хорошего духовника отпадает надобность в психотерапевте. Возможно и так. Однако известная каждому церковному прихожанину перегруженность наших батюшек оставляет место для плодотворной деятельности подготовленного и имеющего благословение специалиста на первых этапах духовного пути человека к духовнику. Иногда используют сравнение деятельности психотерапевта с позицией Иоанна Предтечи по отношению к Спасителю. В нашем представлении, учитывая реалии сегодняшнего дня, психотерапевт может служить пациенту в случаях невротических расстройств, проблем его социального окружения, нарушениях адаптации через компетентное способствование личностному росту и духовной зрелости.