Пресс-релиз секции «Этический персонализм»

Рубрика «Послесловие»

Пресс-релиз секции «Этический персонализм» Международного конгресса Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги

«Вызовы эпохи — психотерапевтическая помощь человеку, группе, обществу. Семья в зеркале психотерапии»

13-16 октября 2016 года в г. Москве

Руководитель секции: проф. Бондаренко А.Ф.

Секция Этического персонализма проходила в рамках Конгресса 15 октября 2016 года согласно расписанию и содержанию опубликованной Программы конгресса (зал «Брюллов»). Для участия в секции было заявлено 11 докладчиков, среди которых — доктор психол. наук, практикующий психолог Арпентьева М.Р. (Калужский государственный университет), доктор психол. наук, проф. Бондаренко А.Ф. (Киевский национальный лингвистический университет, руководитель секции), руководитель отделения ОППЛ в Омске Белоусова Н.Г., канд. психол. наук, Дувалина О.Н. (Калужский государственный университет), канд. психол. наук, практикующий психолог Кучеровская Н.А. (Киевский национальный лингвистический университет), канд. психол. наук, доцент Крюкова Е.В. (Киевский педагогический университет им. М.П. Драгоманова), магистр психологии Кавизина К.Н. (руководитель центра детского творчества ФГБОУ «МДЦ «Артек»), канд. психол. наук, практикующий психолог Латышева М.А. (Крымский федеральный университет им. В.И. Вернадского), магистр психологии Савельева-Рат Е.А. (заместитель руководителя по отбору педагогического персонала лагерей «МДЦ «Артек»), психолог Скобелева О.Н. (Центр психологической помощи «Православная семья», г. Москва), канд. психол. наук Федько С.Л. (Киевский национальный лингвистический университет). К сожалению, в силу организационных и финансовых затруднений трое из заявленных докладчиков не смогли принять участие в работе секции, однако в целом заседание прошло плодотворно, с активным участием не только докладчиков, но и гостей. Можно с чувством удовлетворения отметить, что этот компактный, но интеллектуально насыщенный форум достойно представлял концепцию и метод Этического персонализма (далее ЭП) в рамках такого значительного и значимого события как Международный конгресс ОППЛ.

Тон секции, интеллектуальный и коллегиальный, задал программный доклад руководителя секции, доктора психологических наук, профессора Александра Федоровича Бондаренко на тему «Проблема соотношения научного и идеологического знания в современных психотерапевтических концепциях». На обширном исследовательском материале, с учётом данных, собранных его сотрудниками, А.Ф. Бондаренко проанализировал 10 современных психотерапевтических концепций, используя возможности психо-семантического контент-анализа, в результате чего был сформулирован ряд выводов, вскрывающих две принципиальные тенденции в тропизмах развития современной психотерапии и психологического консультирования. Первая — тяготение к завоеванию сторонников, учеников и приверженцев, т.е. тенденция к экспансии на основе принципа приобщения к ценностным смыслам данного течения, или, иначе, на основе своеобразной партийности. Именно эта тенденция, по мнению проф. Бондаренко А.Ф., свидетельствует о преобладании идеологического начала над научным. Яркий пример — психоанализ или гуманистическая психотерапия. Возможно, именно поэтому последняя отличается столь резким неприятием практически всего, что связано с фрейдизмом. Противоположная тенденция характеризуется не стремлением к образованию собственной школы и влечением к интерпретативным знаниям, закрепляющимся с помощью принципа горопизирования в неизменную идеологию, все более изощренную, а к постижению неизвестного, т.е. к знанию — открытию, озабочиваясь прежде всего его верифицированием. Эти концепции стремятся не к вербовке сторонников, а к трансформации в теорию, т.е. к избавлению от идеологии в пользу науки. Поскольку научные знания не поддаются редуцированию в силу невозможности сохранения их качества в отличие от идеологии, громоздкие положения которой легко редуцируются до простых лозунгов, теория как высший уровень научного знания, ведет себя, в отличие от доктрины, противоположным образом: не она вербует себе сторонников, а сами люди, прилагая интеллектуальные усилия, рано или поздно отказываются от недостоверного знания в пользу истинного, т.е. доказанного и верифицированного. Более того, в отличие от идеологического, которое напрочь отбрасывается в ходе интеллектуального развития человечества, научное знание в процессе приращения не отбрасывается, а встраивается во все более полную и достоверную картину познания мира, включая, разумеется, и самого человека. Но проблема заключается в том, что по своей природе человеческое сознание носит именно ценностно-смысловой характер, в основе которого — этическое ядро личности. А наука как раз исследует, но не продуцирует ценностно-смысловое содержание сознания, поскольку она не может быть антропоцентричной в силу своей природы. Поэтому психотерапия чисто научная попросту невозможна. Она предполагает использование ценностно-смыслового компонента. Соблюсти правильный баланс суггестивного антропоцентрического и научного, бионейропсихосоциального компонента в концепции и методах — в этом и состоит перспектива разработки полноценной психотерапии. Этический персонализм и является ярким примером развития этой перспективы.

В докладе Натальи Геннадьевны Белоусовой «Понятие жертвы и жертвоприношения в концепции ЭП» было подробно показано, как в реальных человеческих взаимоотношениях маскируется насильственный характер жертвоприношения, принимая вид любви, заботы, даже преданности, но, тем не менее, оно остается реальным насилием, сущность которого заключается именно в потреблении другого человека или в уничтожении другого человека в угоду собственной прихоти. Именно такой, онтологический, ноуменальный, а не феноменологический взгляд на сущность человеческих отношений составляет кардинальное отличие этического персонализма от всех остальных концепций, так или иначе описывающих межличностные отношения. Отличие — не в интерпретативном, толковательном, а в сущностном объяснении. И еще один важный момент: принесение в жертву в межличностных отношениях не является ни в коем случае ритуальным. Скорее, это обыденная патологическая практика виктимизации другого человека, безусловно, в корыстных целях, где несомненно отсутствует замещающая, компенсаторная и, тем более, сакральная функция. На первое место выходит именно насилие, вынуждающее человека приносить себя в жертву другому. Если в ритуальной жертве речь идет о невинном создании, призванном лишением жизни умилостивить богов, то в реальном потреблении другого человека нет ни невинного создания, ни искупления, ни символического ритуала, никаких высоких смыслов, кроме одного: вынудить другого человека служить выгодополучателю в качестве удобного, или выгодного предмета потребления. Изощрённость этого вида жертвоприношения заключатся также и в том, что, если цель жертвенного замещения — перехитрить насилие, перенеся его на обходной объект, как это показал Р. Жирар, то в межличностных отношениях насилие никуда не переносится, а принимает форму видоизмененной коммуникации, предполагающей и требующей подчиненных способов поведения со стороны жертвы. Концепция ЭП предлагает ряд понятий и диагностическую методику, позволяющую определить, кто в межличностных отношениях фактически попал в психологический капкан «Авель-Каин», а также наметить психологическую стратегию преодоления позиции жертвы.

В докладе кандидата психологических наук Натальи Александровны Кучеровской «Трансгуманизм с позиции концепции Этического персонализма» обсуждался феномен трансгуманизма как современной мировоззренческой концепции, в которой человек рассматривается не как конечное звено эволюции, а как вид, который может и должен быть усовершенствован средствами высоких технологий в области генной инженерии, нанотехнологий,   репродуктивных технологий, нанороботов и пр. Основная задача — преодолеть ограничения человеческой природы, а именно болезни, старение и смерть. Трансгуманизм  получает масштабную финансовую поддержку от правительств ведущих государств мира и международных финансовых корпораций. В практику социальной жизни идеи трансгуманизма внедряются довольно активно и под девизом улучшения качества жизни. Например, в области репродуктивных технологий это возможность иметь ребенка женщинам и семьям, страдающим нарушениями репродуктивного здоровья: суррогатное материнство (последние эксперименты в этой области состоят в рождении нескольких детей, которые несут генотип трех родителей), экстракорпоральное оплодотворение и другие технологии; практика чипирования детей, в частности, несколько реализованных проектов в Мексике, которая осуществляется под предлогом обеспечения безопасности ребенка, наподобие чипирования домашних животных. В докладе подчеркивалось: с позиций ЭП представляется чрезвычайно важным понимать, что абсолютизация трансгуманистского взгляда на человека опасна перерастанием в технократическую позицию, согласно которой человек есть производное от технологического потенциала социума, что, безусловно, чревато появлением чрезвычайно изощренной рабовладельческой идеологии. Ведь если до появления трансгуманизма традиционные рабовладельческие идеологии не отделяли человека от животных, то постмодернистские поползновения на новое мировоззрение не отделяют человека от машины. Опасность лишения человека чувства собственного достоинства как существа, созданного по образу и подобию Бога, редуцирование его духовной сущности до статуса изделия несет в себе разрушающий потенциал в отношении личностного здоровья.

В докладе кандидата психологических наук Елены Викторовны Крюковой «Конфликт «Авель-Каин» versus конфликт «Эдип-фатум» в концепции Этического персонализма» проанализирован гораздо более древний конфликт между библейскими персонажами Каином и Авелем, чем конфликт с судьбой, в который попадает в силу рока фиванский царь Эдип в драме Софокла. Подчёркивается огромное отличие между осознанным решением Каина убить брата и скрыть это от Бога (высшей этической инстанции, с которой разотождествляется преступник) и решением Эдипа ослепить себя, а его матери — покончить с собой, хотя оба персонажа в трагедии, в сущности, не виновны, бросая вызов несправедливой судьбе и отстаивая свое человеческое достоинство. Автор доклада, прослеживая эту же линию в сюжетах мировой литературы от Софокла до У. Шекспира, подчеркивает: конфликт Эдип — Иокаста на самом деле — не конфликт между сыном и матерью, в котором обе стороны стали жертвами трагического недоразумения или, что то же самое, — трагических обстоятельств. Это конфликт в системе «человек — рок», который в дохристианских культурах не осознавался как конфликт, а понимался как «карма», т.е. причинно-следственный химерический круг, из которого нет выхода (в частности, в индуизме), или как неотвратимая расплата за свои ошибки (как в буддизме). На поздних этапах развития античной философии и миропонимания в Афинах (ІV век до н.э.), когда идеи личной независимости человека уже носились в воздухе, позднее оформившись в христианстве, когда, по словам Аристотеля,  Софокл уже показывал людей такими, какими они должны быть, т.е. возвышая их над силою обстоятельств, на первое место выходит именно проблематика личной и личностной ответственности человека за события своей жизни, решение человека вменить себе в вину то, за что, в сущности, отвечали боги. Поэтому, на взгляд автора доклада, попытка основателя психоанализа привязать этот конфликт к сексуальности человека носит абсолютно произвольный и искусственный характер, никак не соотносясь с реальностью происходящего. Совсем иное дело в конфликте «Авель-Каин», описанном в книге Бытия Библии (Бытие, 4,2-9), где прямо сказано от лица Бога Каину: «Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним» (Бытие, 4,2-9). Легко видеть, что именно этот прямой конфликт между людьми, конфликт как порождение именно духовной и психологической ошибки (греха) — зависти, злобы, гордыни и болезненного самолюбия, — лежит в основе многих и многих не надуманных, а реальных трагедий в человеческих отношениях. Как подчеркнула докладчица, не философско-теоретическая постановка этической проблемы Софоклом, а реальная проблематика библейского сюжета лежит в основе положения о жертвоприношении в концепции Этического персонализма проф. Бондаренко А.Ф., что делает ее эффективным и действенным инструментом в консультировании и терапии жертв травматических межличностных отношений.

Доклад Елены Аркадьевны Савельевой-Рат «Совесть: анализ феномена в работах А.А. Ухтомского» был посвящен реконструкции взглядов выдающегося русского физиолога и психолога в его творческом наследии. Основываясь на изучении частично опубликованных дневников А.А. Ухтомского, его размышлениях о природе человеческих отношений, докладчица сосредоточила свое внимание на понятии «совестное восприятие мира» русского мыслителя и, в частности, на том, как эта феноменология проявляется в том, что А.А.Ухтомский называл «доминанта на другое лицо», т.е. в такой позиции человека в межличностном общении, когда собеседник выступает предметом живого и бескорыстного интереса, душевной расположенности и любви. Живую дискуссию вызвали попытки автора доклада сопоставить понятие «эмпатия» у К. Роджерса и понятие «доминанта на другое лицо» А.А.Ухтомского. По мнению автора, относительное отличие этих двух сопряженных аспектов человеческого общения связано с тем, что русская культура сострадательна, и сострадание изначально включено в конструктивное общение, когда собеседники поверяют себя друг другу, в то время как «эмпатия» представляет собой профессиональное качество консультативного и терапевтического общения, при котором психолог совмещает сопереживание, понимание и одновременно рефлексию как своего отношения и состояния, индуцированного жалобами пациента, так и, главным образом, анализ происходящего со страдающим человеком ради постижения и выбора наиболее оптимальной стратегии помощи и/ или лечения.

Докладчица Ольга Николаевна Скобелева в выступлении «Работа с проблемой виктимной позиции страждущего в Этическом персонализме» поделилась своим опытом использования диагностической методики проф. Бондаренко А.Ф. и протокола консультативной работы в модальности ЭП при работе с конфликтами в парах и детско-родительских отношениях (в частности — в отношениях родителей с подростками) в московском Центре психологической помощи «Православная семья». В докладе отмечалось, что диагностическая методика определения виктимной позиции позволяет достаточно четко отграничить проблематику психоэмоциональных состояний и проблематику собственно отношений в тех достаточно частых случаях, когда сами травматические отношения индуцируются не в силу собственно этического дефекта одной из сторон, а выступают индикатором психопатологических нарушений личности одного из партнеров диады. Тонкость различений состоит в том, что как раз нарушения нравственного поведения зачастую сопутствуют психотическим расстройствам. Но если в подобных случаях ментальный дефект остаточно очевиден, и не вызывает обид, а только беспокойство, то в тех случаях, когда психопатология явно не проявляется, или когда один из партнеров страдает этической слепотой, отсутствием эмоциональной отзывчивости, находится под выраженной активацией личностных защитных механизмов, либо намеренно ведет себя двулично, вызывая в момент инсайта этический диссонанс у пострадавшей стороны, объективированная диагностика сущности личностной позиции в психологическом капкане «Авель—Каин» позволяет достаточно определённо вынести квалификационное суждение о происходящем, тем самым обеспечивая профессионала ориентировочной основой для дальнейшей психокоррекционной и психотерапевтической работы. Далее докладчицей было показана последовательность шагов по трансформации и изживанию личностной позиции жертвы с опорой на Протокол консультативной работы, утвержденный в концепции ЭП. Особое внимание было уделено понятиям и феноменологии «нравственное усилие», «жертвоприношение», «благословенное действие» и «трансцендирование».

Кандидат психологических наук Светлана Леонидовна Федько выступила с докладом «Социокультурная детерминация основных подходов в современном психологическом консультировании». Представив в докладе комплексный обзор существующих взглядов на проблематику психологического консультирования в контексте его детерминированности социокультурной средой, автор подвергла тщательному и глубокому анализу основные социокультурные векторы современного психологического консультирования — универсализацию и индигенизацию. В докладе подчеркивалось, что, по существу, любая консультативная и психотерапевтическая парадигма является производной от философской антропологии, религиозных традиций, методологии и ценностно-смысловых устремлений своей эпохи. При этом оказывается, что социокультурная детерминация может проявляться открыто, т.е. быть эксплицированной, а может случайно или намеренно утаиваться, оставаясь имплицитным, т.е. внутренним свойством данной концепции. Принципиальным моментом доклада выступило положение о том, что принятое в современной науке деление психотерапевтических концепций либо по методу (психоанализ, позитивная психотерапия когнитивно-поведенческая терапия, гештальт-терапия), либо по исходной идеологии (гуманистическая, экзистенциальная, христианская) на самом деле не отражает базисной сущности той или иной концепции, а именно: основополагающего принципа, определяющего базисное отношение к пониманию высшего предназначения человека в мире. Безусловно, психологическая или психотерапевтическая помощь страдающему человеку не может не исходить из ближайшей утилитарной цели — обеспечения обретения им здоровья, т.е. биопсихосоциального благополучия, как его определяет ВОЗ. Однако истинный интерес любой концепции психотерапии, как показывает практика, не может ограничиваться сугубо утилитарными задачами, поскольку ментальные нарушения зачастую сопровождаются, помимо прочего, а возможно в первую очередь, именно нарушениями смысла жизни данного конкретного человека. Вот почему психолог не может избежать поиска ответа на это вопрос вместе с его пациентом/клиентом. Социокультурно эксплицитные консультативные и психотерапевтические концепции, как подчеркнула докладчица, не ограничивают задачи развития человека пределами его личности. Они, как, например, Этический персонализм, нацелены на возвышение человека, на совершенствование этического ядра его «я», не зацикливаясь на ощущениях и эмоциях, а соотнося его личностное самоопределение с перспективами дальнейшего развития его самого, его семьи, в том числе будущей, его этноса, всего человечества как землян, как носителей возможности разумной жизни в известных нам пределах Вселенной. В этом смысле процессы индигенизации, подчеркнула С.Л. Федько, которые учитывают культурный контекст пациента, стоит связывать не столько с этническими, сколько с мировыми религиями, в частности с христианством, в котором именно личность, в отличие от буддизма и ислама, является носителем высших божественных ценностей. В противном случае легко можно впасть в добросовестные заблуждения идеологии экологизма, не просто приравнивающей ценность любого вида жизни и существ друг к другу, но, главное, отказывающей в дальнейшем развитии тем ли иным человеческим сообществам, замыкая их в музейных рамках этнографической экзотики. Таким образом, согласно докладу С.Л. Федько, как ложная универсализация уводит нас от социокультурного своеобразия понимания жизни представителями иных культур, так и зауженная индигенизации может способствовать консервированию атавистических форм проживания жизни, лишая конкретного человека главного его достоинства — возможности приобщения к универсальным принципам собственно человеческой жизни, истинный смысл которой, как свидетельствует история человечества, состоит в безграничном познании и самоосуществлении себя в гармонической заботе о личностном и культурном развитии всего человечества.

Председатель секции Бондаренко Александр Федорович