Творчество психотерапевтов. София Камалова - Мама, прости!

Рубрика «Творчество психотерапевтов»

Мама, прости!

 Мимолетное про девичье
(из записной книжки психотерапевта)

София Камалова, психолог, Москва.

— Алле, алле!

— Да, да. Слушаю.

Я напряглась. Интонация непонятная. Такое впечатление — не я слушаю — слушают меня. Хотя понятно, на том конце провода пытаются проверить, насколько я заслуживаю доверие. Произнесла обычные, дежурные слова, выражающие готовность выслушать и помочь.

— У мамы сердце больное… короче. Я слиняла на три дня. Верка говорит — парни нормальные, когда еще случай — столицу посмотреть. Короче. Верка — она шебутная, Всегда с ней вляпаешься… «Не — говорю, — Верка, не поеду, ну ее Москву, и денег нет». Только она ж липучка, не отдерешь. Короче. «Едем да едем — решай, прям, сейчас», — говорит.

Я делаю бесшумный вдох, расслабляю спину. Пока повествование идет о давних счетах с непутевой Веркой, успокаиваюсь.

— Ну и поехала в чем была. — продолжает монотонный голос. — Один за занавеской дрыхнет, а за рулем — который, на Верку запал. Выходит — «мой» — что за занавеской. Сижу с краю, соображаю — на мобильнике денег нет, стало быть, надо не выступать — тогда кто-нибудь из парней даст мобилу матери позвонить, чтоб не переживала. У Верки вообще никогда денег нет, так свой таскает, повертеть, мол, не хуже других.

Долее идет рассказ о матери — учительнице, той, что исключительно «ходит в темно-синем костюме с белоснежной блузкой» и уважаема в «педагогическом коллективе и всем дворе».

— Я когда к ней прихожу, она меня в столовку ведет, это на первом этаже. Я не голодная, но что мать обижать? Соглашаюсь на второе и сок. Суп я не перевариваю, аж язык чесать начинаю с него, прям с малолетства. Котлета там или сосиска мне пофиг, главное что б с пюре. Пюре я уважаю, а каша там, макароны не люблю. Да они там это знают уже. Даже напоминать не нужно.

Я никак не могу определиться с возрастом говорящей. Голос не кажется молодым.

— Отъехали всего ничего, тот, за занавеской, заворочался. Короче. Не глянулся он мне. Если б Веркин — куда ни шло, а этот — тьфу — глаза б мои никогда его не видели. Короче. Высадили меня. Стою на трассе и соображаю, что за последнюю меня дальнобойщик посчитает, хоть я и в чистом во всем. А кому голосовать — в голову не идет. Смотрю, уж темнеет, и мать — точно — психует. Алле, алле?!

Я и забыла, что звонящей нужно частое подтверждение внимания.

— Да, слушаю вас, — говорю.

— Короче, кто денег требует за провоз, кто — натурой, что б отплатила. И никто не дал трубку, я и Христом Богом молила и по — всякому…

Короче. Домой-то я только через три дня добралась. Поздно! Всякого натерпелась. Ну не об этом. Как в залу — то нашу вошла…

Пауза длилась, а меня словно парализовало. Словно предчувствие необходимости мобилизации всех сил, сковало.

— Там — гроб. Как заголошу. Мама, прости! Мама, прости! !

Ворвавшийся в наушники вопль ударил по перепонкам. Короткие гудки сместили сердечный ритм.

Я отключила связь, сняла наушники и потянулась к воде.

Передохнув, жестом показала соседствующей, что хочу ей что-то сказать.

— Где здесь можно курить?

— Обожди пару минут. Нам в здании курить запрещено. С такой нагрузкой, но медикам, блин!

Пара минут показалась мне вечностью, но наконец, мы вышли на крыльцо. Коллега протянула свою пачку. Я отказалась — предпочитаю свои.

— Трудный случай?

— Не поняла. Вряд ли. Только здесь мне не место. Телефон доверия — не мое. Среагировала видимо не так, и на том конце повесили трубку.

— Кодовое слово?

— «Мама, прости!» Все гладко шло, и вдруг без перехода выкрикнула и отключилась.

— Стоп. Голос глуховатый, все время повторяет «короче»… История про не состоявшийся звонок к матери?

Я кивнула, еще не понимая, почему, почувствовала облегчение.

— Давняя знакомая нашей службы, — затянувшись, выдохнула коллега. — Видимо с нового номера звонила, не засветившегося, и просекла, что ей ответил новичок. Господи, на одно и то же ловимся.

— …

— Все мы дочери, все — недодавшие.

Коллега впечатала недокуренную сигарету в ямку выпавшей плитки. И, приобняв меня, пояснила:

— Санитарка это... одна... в госпитале на Садовой работает. Раньше звонила со служебного, потому и вычислили быстро. Детдомовка. Матери своей не знает, такой вот пунктик… случай у нас считается не опасным… лет десять.